Уходит с оскорбленным видом.
Значит, на мой вкус? Отлично!
Подзываю официанта. Молодой эстонец, говорящий по-русски. В последнее время все официанты Таллина говорят по-русски. Профессия обязывает, а русских туристов в Эстонии сейчас больше, чем других. Если, конечно, не считать финнов, приплывающих в Таллин, чтобы надраться дешевым алкоголем и покуролесить.
Официант вежливо склоняет голову и спрашивает, что еще желают господин и его леди. Назвать Вику женой он на всякий случай опасается. Староват я уже для такой жены. Ох, староват!
Делаю важное лицо.
– Моя супруга желает поменять вино. Это вино не нравится ей.
– Но какое вино предпочитает ваша супруга? Она же заказала лучшее вино из нашего погреба.
Прошу его наклониться ближе.
– Принеси-ка нам, братец, самое-самое-самое отвратительное пойло, которое есть в вашем погребе.
– Это шутка? – спрашивает он.
– Я серьезен, как кот перед кастрацией, – говорю я. – Принеси самое мерзкое, самое дешевое и невкусное вино. В России это называется шмурдяк. Понимаешь меня?
– Нет, – печально отвечает официант, – но я узна́ю, есть ли у нас вино с таким названием.
– Не нужно ничего узнавать, – говорю я и уже начинаю сердиться. – Шмурдяк – это что-то вроде чернил, разбавленных водой. Теперь понимаешь?
Выражение лица официанта становится все грустнее. Он явно недавно устроился на работу и не хочет ее терять.
– Тогда принеси нам русское вино.
Парень совсем растерялся.
– У нас нет русского вина. Не хотите, например, чилийского?
– Нет, братец, – говорю я. – Чилийское вино, может, и грубоватое, но вполне приличное. Понимаешь, мне нужно такое вино, которое в рот нельзя взять.
– Да, я найду.
– И отлично! Ты настоящий профессионал, я сразу это заметил.
Парень расплывается в улыбке и уходит искать шмурдяк. А я с тоской смотрю за окно. Какая же мерзкая погода! Только идиот поедет зимой в Таллин. Здесь зимний климат хуже, чем в Питере. За окном несет мокрой гадостью, и даже отсюда слышно, как противно трубит ветер с залива.
Через несколько минут официант приносит бокал какого-то пойла – даже не красного, а грязно-бурого цвета, какой бывает у дешевого чая из пакетиков.
– Что это? – спрашиваю.
– Это вино делает наш сторож. Он недавно приехал из деревни и не может привыкнуть к нашим напиткам. Он прогоняет это через самогонный аппарат и…
– То что надо, – говорю.
Возвращается Вика. Пригубливает принесенную бурду и шепчет:
– Ну во-от! Совсем другой букет! У тебя прекрасный вкус, папик! Как оно называется?
– Оно называется шмурдяк, – отвечаю я. – Коллекционная вещь! Оно даже в меню не значится. Но если б ты знала, сколько оно стоит! Целое состояние!