– Какой ты щедрый, папик! – благодарно всхлипывает Вика. – Я без ума от твоей щедрости!
Официант слышит нас, но даже не улыбается. Скорее, он сильно удивлен. У эстонцев нет чувства юмора. Нашего чувства юмора. Русского чувства черного юмора.
Конечно, я замечаю, что Вике не нравится это пойло. Но жена настояла на своем и довольна.
– Что-то мы с тобой засиделись здесь, – вдруг говорит Вика. – Лучше пойдем прогуляемся.
– Разве что до ближайшей гильотины, – возражаю я. – По такой погоде гильотина – это самое лучшее.
– Разве в Эстонии есть гильотина?
– А как же! Ты, небось, думала, что гильотину изобрели во Франции? Нет. Родина гильотины – Эстония.
– И она до сих пор у них действует?
– А как же! Гильотина – любимое развлечение туристов в Эстонии в зимний период. Так идем?
– Нет, лучше в отель, – говорит жена. – Что-то я устала сегодня.
Блин, от чего она устала?
Подзываю официанта и вдруг понимаю, что забыл в номере портмоне с карточками. Даю ему визитку нашего отеля. Самого дорогого и пафосного в Таллине.
– Запишите на счет отеля, – важно говорю я. – На чаевые у меня есть.
– Извините, – говорит официант. – На чье имя выписать счет?
– На имя Иннокентия Иноземцева. Слышали о таком?
Он качает головой. Вот деревня! Не знает Иноземцева!
Мы с Викой выходим из ресторана и оба хохочем.
Нет, мы никого не обманули. Мы за все заплатим. Просто нам хорошо вдвоем. В зимнем Таллине, на Багамах – какая, на хрен, разница! Не знаю, счастлива ли она со мной, но я счастлив с ней бесконечно. И это уже пожизненно. Тем более что моя жизнь будет гораздо короче, чем ее. Это единственное чувство, которое меня угнетает…