– Вы с нами пойдете, Михеич? – с удивлением спросил Фрол.
– Нет, это они со мной пойдут, а ты, Фрол, здесь останешься старшим. Нельзя баб одних оставлять в нынешние времена. Ружье-то у тебя есть?
– Есть.
– Вот и хорошо, а теперь я пойду отдохну, хозяин, где ты меня положишь?
– В доме вам постелили, идите отдыхайте, Афанасий Михеич.
Утром с рассветом Афанасий Михеич уже поднял всех, и к обеду он, Кольша и Петька вышли из деревни. На Енисее Петьку опять отправили на Кольшиной лодке в ближайший поселок, а сами пошли вниз по течению. Теперь Петька точно знал, куда и когда должна приехать милиция, чтобы задержать убийц. Михеич все просчитал с упреждением на пару суток. Все должно было сойтись в определенном месте, только там, и нигде больше. Единственное, дойдут ли по тем рекам беглые до Енисея, там и пороги, и даже водопады небольшие, но коварные есть. Их всяко обходить надо, а они-то про то не знают. Все в уме обдумывал Михеич и уверен был почти, что беглые водой живыми до Енисея не дойдут. Пошел на это дело, только чтоб подстраховаться, было нужно, чтобы эти гады, если вдруг проскочат к большой воде, больше ничего не натворили. За смертоубийство должно отвечать. Тем паче, знал он убиенных. У Михеича была старая одностволка, но била хорошо. Плохо было, что патронов к ней было только два – один с пулей, один с дробью, не было времени, когда тикали с деревни, патроны искать. Однако Кольша вон лук тунгусский с собой взял. Ежели умеет им владеть, он похлеще ружья будет.
– Ты, Кольша, с лука-то стрелял? – спросил он, когда они сплавлялись мимо устья какой-то речушки.
– Да, было дело, – ответил Кольша и, взяв лук на изготовку, вдруг быстро прицелился и выстрелил.
– Ты гляди, молодец, вот нам и ужин будет, – вытаскивая из прибрежного камыша подстреленного Кольшей селезня, похвалил Михеич. – Где ты так научился, сынок? Я давно такого не видел. В молодости тунгусы приезжали, рыбу привозили, один из них с тридцати шагов из лука, при мне, утку влет сбил.
– Влет я, наверное, не смогу, если только на взлете… – улыбнулся Кольша.
Они медленно, не торопясь сплавлялись вдоль берега великой реки, вобравшей в себя тысячи ручьев и рек. По вечерам в заводях плескал таймень, гоняясь за рыбьей молодью. В камышах кормились стаи уток, вырастивших уже потомство, вставшее на крыло и смело выплывающее на чистую воду из закрытых от течения заводей и лагун, то и дело взлетавшее с быстрины, чтобы не потеряться, вернуться в родную стаю. На привалах и ночевках Кольша расспрашивал Михеича о том, как он жил в молодости в этих местах, где охотился, где рыбачил, ему все это было интересно. Старик с удовольствием, вспоминая былое, рассказывал. А рассказать было о чем.