– Однажды зимой в этом месте двое рыбаков насмерть замерзли. Зимовье у них ночью загорелось, выскочили со страху налегке, а тут под сорок мороз. Пока зимовье горело, грелись, а как сгорело дотла, спохватились, видно, что в одном исподнем, да поздно. Так и замерзли, сели спина к спине и уснули навек, – пошевеливая угольки костра, вздохнул Михеич.
Кольша слушал и представлял себя в такой ситуации. А что бы он сделал, если бы такое случилось? Думал, и не мог ничего придумать. При таком морозе, в одном исподнем долго не протянешь, даже у костра.
– Был тут случай, два брата охотились в этих местах. Соболя добывали, зима, метели, кулемки заметает, из тайги не вылазили, по одному по путикам ходили. В один вечер один из братьев в зимовье не вернулся. Такое бывает, таежники, бывало, и у костра ночуют. Но он не пришел и на второй день. Тогда второй брат, по тому путику, который проверял его пропавший брат, пошел его искать. И не так уж далеко от зимовья нашел его зажатым меж двух толстых лесин. Да не просто зажатого, а прям раздавленного, считай, поперек поясницы. Тот брата увидел, плачет, а слово вымолвить не может. Видно, замерз сильно, но самое страшное – без движения ноги, руки ужо почернели. Что делать? Топориком метровые листвяки промерзшие не возьмешь, да и пила была бы, в одну руку тоже не под силу. А тот смотрит на брата, сказать ничё не может и глазами ему кажет на ружье: мол, избавь от мук, добей!
Брат головой мотат:
«Не могу я тебя, брат, стрелить, как я жить потом буду?»
А тот молча плачет и кажет глазами ему на ружье. Прямо умоляет. А уже и вечереет, и мороз крепчает, ничего сделать нельзя, никак помочь невозможно.
Взял брат ружье в руки, а они его не слушают. Не может поднять на брата своего старшего. У самого слезы ручьем, аж и не видит толком…
– Нешто стрелил? – не выдержал Кольша.
– А что было делать? Выстрелил и разбил ружье тут же. С тех пор он на охоту боле не ходил. Бобылем всю жизнь прожил, потому как улыбаться разучился. Угрюмым его прозвали, так и не нашел себе покоя.
– Но он же не виноват, что так случилось. Он брата от мук избавил. За что так его Бог наказал?
– Не вправе мы жизни человека лишать, должен он был свою долю до конца вынести, ну тот, кого он дострелил.
– Как так?
– А так, не мы решаем, когда человеку жизни конец, за это кара небесная настигает еще здесь.
– Михеич, это что значит, сейчас эти гады, убийцы на нас выйдут, а мы им дорогу не преградим? Они с оружием, им кровь человечья, что вот эта водица. Они сами себе уже приговор вынесли, заслужили смерть, и они ее здесь найдут.