Офицер показал на папку его дела.
– Смело и дерзко, мне это понравилось, я верю, что все так и было. Знаешь, почему я верю, а они тебе не поверили? Потому, что я русский офицер, а они дерьмо собачье.
Офицер замолчал, и несколько минут прошло в полной тишине.
– Времени на раздумья у тебя, сержант, нет. Если ты мне веришь, что твоя жизнь нужна родине, я жгу эти документы и забираю тебя с собой. Если нет, я прямо сейчас и здесь приведу этот приговор в исполнение. Так что?
– Хорошо, я вам верю, – ответил Гринев.
Офицер бросил папку в горящие останки машины и, махнув ему рукой, пошел в сторону своего автомобиля. Гринев, никем не сопровождаемый, пошел за ним и сел на заднее сиденье. Через день он уже был накормлен и одет в новую форму. Еще неделю врачи приводили его в порядок. Потом полгода его обучали в школе абвера, из него делали хорошего диверсанта. Ему дали новое имя – псевдоним Гриф. Тот офицер опекал его все это время, он оказался высокопоставленным человеком в контрразведке Германии. Ни имени его, ни звания Гринев так и не узнал. Единственное, что он знал о нем, – это псевдоним – Клод. Однажды, когда полным ходом шло формирование диверсионных групп для заброски в советский тыл, Клод вызвал Гринева.
– Гриф, как думаешь, сколько из них сдадутся своим сразу?
– Думаю, половина.
– Я тоже так думаю. Так, может быть, здесь их и оставить, кого в лагерь, кого к стенке…
– Это глупо, отправлять надо всех, чтобы сдаться, надо выжить, а чтобы там выжить, возможно, надо будет убивать. А после этого кто-то точно передумает сдаваться и будет выполнять вашу волю до последнего.
– Мне нравится, логично, Гриф, логично. Рассчитывать им на прощение там абсолютно нереально, они это должны знать, но у каждого из них теплится надежда на чудо. Вдруг, если он сдастся сам и выдаст или убьет тех, с кем был заброшен, его простят? Эту надежду надо в них убить, раздавить, чтобы мысль об этом умирала, не родившись у них в голове. Как это сделать? Ты навел меня на хорошую идею. Убить, им придется убить своих, и это будет зафиксировано. А кто этого не сделает, тот сам пойдет к стенке. Но этого мало, необходимо прогнать их через испытание на лояльность и преданность. Я наблюдал за тобой, я тебе доверяю, Гриф. Ты не предашь?
– Я принял решение и его уже не изменю.
– Первым испытание придется пройти тебе.
– Я готов, мне терять нечего.
– Сейчас сюда приведут одного из курсантов, как мне кажется, он ненадежен. Ты при мне решишь его участь. Или в строй, или к стенке, причем приговор вынесешь и исполнишь сам.