Лейтенант отошел и закурил, руки его дрожали то ли от холода, то ли от невероятного напряжения, которое вдруг возникло вокруг этого места. Шло время, в свете прожектора было видно, молившиеся стали падать и не подниматься. Лейтенант с ужасом наблюдал, как они падали и умирали один за другим, а он ничего не мог сделать. Через два часа конвойная служба заносила на территорию лагеря тела замерзших насмерть и еще подававших какие-то признаки жизни закованных в кандалы людей. К утру лейтенант насчитал девяносто восемь умерших. Двое еще дышали, но врач, вызванный в лагерь, посмотрев их, сказал:
– Не выживут.
После двух стаканов водки лейтенант уснул в дежурке и проснулся уже тогда, когда тела людей, которых он привел сюда этапом, вывезли и зарыли в братской могиле. Таких холмов без всяких табличек вокруг лагеря было целое поле. Лейтенант долго ходил по этому полю, о чем он думал, никто так и не узнал. Выстрел услышали, и конвоиры, отыскав его тело, принесли к дежурной части.
– Да, дела, теперь просто так не отпишешься, – сокрушался дежурный по лагерю.
– Зараза, надо же, именно в мою смену, чё он ночью пулю себе не пустил…
Звонок телефона отвлек его.
– Сегодня ждите пеший этап, триста человек, – сквозь треск и шумы в трубке услышал он голос оперативного дежурного по Краслагу. – Как у вас там дела?
– Все в норме, я вас плохо слышу… – Дежурный по лагерю положил трубку.
Через час он доложил начальнику лагеря о том, что во время его дежурства, начальник прибывшего ночью конвоя лейтенант Поскребышев, находясь в состоянии опьянения, за территорией лагеря, в результате неосторожного обращения с оружием совершил выстрел, чем причинил себе ранение, несовместимое с жизнью. Тело погибшего в санчасти.
В санчасти было тело еще одного человека, прибывшего этим конвоем, один из чеченцев, Халаев Руслан, не умер, он выжил.
– Раз выжил, подлечить и в дальнюю командировку его, на конюшни, они же любят лошадей. Остальных списать, постепенно, как всегда… – распорядился начальник лагеря, полковник, он после трех рюмок с утра всегда был добрый и отзывчивый…
Фантазии Евграфа Семеновича. 1948 год. Ленинград
Неужели действительно земная цивилизация – это просто эксперимент Создателя, который, как бы отпустив поводья, позволил человеческим расам идти своим путем развития, преодолевая при этом все тяготы земного существования? И ему совершенно безразлично, куда ведет этот путь. Для него важно другое – понять, какое воздействие тот или иной путь оказывает на эволюцию души человека. Чем шире диапазон, тем шире спектр исследований, тем интересней их результат. Конечная цель теряется в недоступных разуму человека категориях. Евграф Семенович улыбнулся – он, сидя в обшарпанной от холода и сырости кухоньке своей квартиры, в городе, перенесшем страшные годы войны, размышляет о смыслах существования цивилизации на Земле? Ему стало несколько грустно и даже смешно. Он глотнул остывшего чая и продолжил писать.