– Что там происходит? – спросил остановившийся у дверей в дежурку капитан.
Лейтенант подошел к нему и доложил:
– Во время следования этапа умер их священник, имам, они хотят тело подготовить к захоронению по их обычаям. Разрешите им забрать тело имама с собой в барак.
– Что? Они чего-то там хотят! Какой еще имам? Не положено… – Капитан грязно выругался и плюнул под ноги. – Немедленно загнать этап в зону досмотра, покойника на обочину! Выполнять, лейтенант!
Лейтенант ответил: «Есть!» – и, повернувшись кругом, шагнул к колонне.
– Вы все слышали! Надо положить туда покойного и зайти в зону для проверки! Первый слева пошел!
Этап стоял. Они стояли молча, замерзавшие на обжигающем морозе, никто ничего не говорил и никто даже не сделал попытки сдвинуться с места.
– Вы что? Сдохнуть здесь решили? – крикнул лейтенант.
Строй молчал и стоял неподвижно, только ветер рвал полы шинелей.
– Так, конвой, в штыки, загнать этап! – скомандовал и вышел вперед дежурный по лагерю.
И тут произошло то, чего конвоиры не ожидали. Без всякой команды с первых рядов люди стали ложиться на занесенную снегом землю. Этап лег, и поднять его было невозможно. Даже лагерные овчарки не трогают лежащих неподвижно людей. Конвоиры ходили вокруг и ничего не могли сделать. Не колоть же штыками лежавших.
– Так, лейтенант, ты мне этап не сдал, делай что хочешь, а я пошел. Охрана! С покойником в зону досмотра хода им нет. Счас, немного поостынут и бросят своего попа, куда им деваться. – Капитан закурил папиросу и ушел в помещение дежурной части.
Лейтенант тоже не знал, что делать, в его службе такого еще не было. Может, опомнятся, начнуть промерзать и встанут, думал он, но в глубине души уже понимал, что этого не произойдет. А лежавшие стали подниматься на колени, подползать, сплачиваясь вокруг тела имама, они стали тихо молиться. Тихо, едва шевеля замерзшими губами, они, слегка покачиваясь вместе, в каком-то медленном ритме, что-то шептали, и эта молитва остановила и лейтенанта, хотевшего выстрелами из пистолета прекратить все, и конвоиров, которые просто отошли от колонны. Лейтенант подошел ближе, он пытался взглянуть в глаза этих людей, попробовать уговорить их, образумить, но они его уже не видели. Их взгляды прошивали его насквозь не замечая. Они как будто были уже не здесь, в этом ледяном аду, а где-то в другом месте, может быть, в своих родных аулах… Он прислушался.
– Ля-илля ха-илля-ллах, – едва слышно доносилось от этой еще живой массы колышащихся в едином ритме человеческих тел.
– Ля-илля ха-илля-ллах, – тихий шепот молитвы разносил леденящий душу ветер.