— Рафаэль сделал всё в лучшем виде. Как будто ран никогда и не было.
Чушь.
— Этот парень довольно сильно ударил тебя. Он застал тебя врасплох. Такое случается нечасто.
Он нетерпеливо заёрзал на сиденье.
— Я был медленным. Но я мог бы с ним справиться.
Я вздрогнула. Я не привыкла к такой резкости с его стороны, к такому раздражению.
— Я понимаю. Но если ты чувствуешь себя подавленным или что-то ещё, мы должны поговорить об этом. Я хочу сказать…
Он крепко зажмурился.
— Спасибо. Это то, что ты хочешь услышать?
— Нет, я хочу услышать, что ты перестанешь наказывать себя за то, что случайно убил Ника! Я хочу, чтобы ты вышел из этого состояния страха, потому что боюсь, что тебя убьют!
Моё сердце бешено колотилось от отчаяния. Мне захотелось взять и встряхнуть Малачи.
— Принято к сведению, капитан, — сказал он своим чересчур официальным тоном, давая мне понять, что он полностью меня игнорирует.
Я стиснула зубы и повезла нас в Провиденс.
— Когда ты в последний раз слышал что-то от Генри? — наконец, спросила я.
Каждые несколько дней с тех пор, как вышел в одиночный рейд, он писал сообщения, просто чтобы дать нам знать, что он жив. Но я знала, что он иногда звонил Малачи, и я отчасти задавалась вопросом, о чём они вообще говорят.
— Сегодня днём он выходил на связь. Ему не повезло.
— Хотела бы я знать, что задумали Мазикины, — сказала я, съезжая с шоссе и направляясь в центр города. — В смысле, может с нашей стороны ошибка — патрулировать улицы? Стоит ли нам больше сосредотачиваться на нашей школе? Они завладели Эваном. Кого они попытаются взять в следующий раз?
— Понятия не имею. Но если мы сможем занять их здесь, а не в школе, наши друзья будут в большей безопасности.
Я решила сказать то, о чём думала с тех пор, как поняла, что Мазикины завладели ещё одним нашим одноклассником.
— Я знаю одну вещь, которая может привлечь их внимание. Это я. Во всяком случае, они сказали, что хотят именно это. Эван подтвердил это сегодня утром.
Малачи поморщился.
— Ты ведь не серьёзно. Я понимаю ценность наживки, Лила. Мы с Анной использовали эту тактику много раз. Но только тогда, когда мы знали, с чем сталкивались и когда имели стратегию вытащить её оттуда. Она была слишком важна, чтобы жертвовать ею. И ты тоже.
Я нашла место в переулке и припарковала машину, решив на время прекратить этот спор. Там, в темноте, Малачи протянул мне мой пояс с ножом. Он сунул дубинку в кобуру на спине, спрятанную под рубашкой. Наши движения были отработаны. Нам не нужен был свет. Мне почти не нужно было думать. В полной темноте в подвале в доме Стражей, он тренировал меня, поэтому теперь мои пальцы двигались сами по себе, проверяя ножи и закрепляя их на поясе, чтобы убедиться, что они находятся в правильном положении, чтобы я могла быстро вытащить их. Не говоря ни слова, мы вышли из машины и пошли по улице бок о бок.