Мы шли квартал за кварталом, высматривая обитателей переулков и проституток, тех, кто выглядел так, будто искал компанию на вечер. Прохладный ветерок развевал волосы вокруг лица. Возле одного из массажных салонов я заметила знакомое лицо. Это был один из двух мальчиков, которых я видела в ночь, когда мы с Генри остались в лагере для бездомных.
— Отойди, — сказала я Малачи.
Он замедлил шаг и пропустил меня вперёд, принюхиваясь к воздуху. Парень — долговязый и с узким лицом — наблюдал за моим приближением с настороженным любопытством, вероятно, гадая, хочу ли я наркотиков или секса, или того и другого одновременно. Что казалось невероятно печальным, потому что он выглядел не старше пятнадцати лет. Он скрестил руки на груди, в то время как его пальцы теребили свободные манжеты рубашки с длинными рукавами.
— Приветик, — тихо сказал он. — Как делишки?
— Я собиралась задать тебе тот же вопрос. Ты помнишь меня? Мы встречались как-то несколько недель назад, в лагере у автомагистрали.
Он сделал осторожный шаг назад.
— Не понимаю, о чём ты говоришь.
— Ты всё прекрасно понимаешь. Где твой друг?
Он свёл брови на переносице. Но не побежал прочь.
— Той ночью на лагерь напали. Я не видела, кому удалось сбежать. Я слышала, как ты с твоим другом кричали.
Он посмотрел на землю у моих ног и потянул себя за жирный локон волос на лбу.
— Я не наркоманка, — сказала я.
— А он? — парень поднял голову и уставился на Малачи, который, должно быть, стоял позади меня.
— Нет. Он здесь для того, чтобы убедиться, что никого не утащат. Так что случилось с твоим другом?
Взгляд парня снова метнулся ко мне.
— Он не был моим другом. Мы просто тусовались вместе.
Мы с ним отошли на шаг друг от друга, когда мимо проехала полицейская машина.
— Ты видел его с тех пор? — спросила я.
Он кивнул.
— Несколько раз. На улице начала гулять какая-то новая травка, и он сильно подсел на неё. Я думаю, он продает её. У них там какие-то сумасшедшие вещи происходит на заброшенном складе в ювелирном районе. Я думаю, это недалеко от Эдди-стрит?
— Ты был там?
Ещё раз быстро тряхнув головой, он отступил назад и оперся спиной о кирпичную витрину магазина.
— Я слышал, что там нечто типа культа. Ходят слухи, что некоторые из них стали жертвами этих нападений. Такого же рода как в нашем лагере. А теперь они вроде как сошлись вместе и ведут там свои дела.
Или, что более вероятно, эти жертвы нападений были теперь Мазикиными. Они стали плохими парнями. А Мазикинов в этот момент было достаточно, чтобы их заметили другие. Это было и хорошо, и плохо, люди теперь знали, что они существуют, хотя понятия не имели, кто такие Мазикины. Их сочтут за культ или банду, только вот правда была гораздо страшнее. Я оглянулась на Малачи, который наблюдал за парнем с сосредоточенностью хищника. Его взгляд скользнул ко мне, и он склонил голову в сторону ювелирного квартала. Я молча кивнула.