Я разговаривала с Генри раз или два за все последующие несколько недель. Он залёг на дно после резни в ювелирном районе, в результате которой были убиты двенадцать человек. Произошедшее сочли за разборки между уличными бандюганами. Полиция, очевидно, искала связь между этими убийствами и нападениями на лагеря бездомных, поскольку некоторые из убитых на складе людей были теми, кто выжил в предыдущих налетах. Ненси, мой надзиратель и её приятели из полиции несколько раз приходили поговорить со мной неофициально, но, поскольку не было ни свидетелей, ни вещественных доказательств, а также имелось около миллиона других, более вероятных преступников, они, в конце концов, решили оставить меня в покое и потратить деньги налогоплательщиков в другом месте.
Мазикины тоже залегли на дно, но мы не были уверены, по какой причине с их стороны была такая тишина. То ли чтобы привлечь внимание или потому, что они планировали нечто ужасное. Мы патрулировали каждую ночь, но на улицах было жутко тихо. И мы задавались вопросом, а не предупреждают ли сами люди-информаторы Мазикинов о наших передвижениях, тем самым облегчая им задачу избегать нас, как и людского внимания.
Вместе с Джимом и Малачи, я одержимо наблюдала за каждым учеником старшей школы Варвика, гадая, кто из них был не на той стороне. Но всякий раз, когда я могла, я избегала столовой, предпочитая есть на улице с Йеном, предоставляя ему возможность отвлекать меня хотя бы на полчаса каждый день. Видя Лейни с Малачи, мне хотелось причинить ей боль. Даже мысль о том, что они будут вместе, добавляла масла в огонь моих тренировок с моим лейтенантом, после которых мы оба были истощены и побиты. И не раз я била его сильнее, чем следовало бы. И не раз он заставлял меня платить за это. Несколько раз даже вызывали Рафаэля, чтобы он привёл нас в порядок, и на следующий день мы не ходили в школу, поскольку выглядели так, будто участвовали в тюремном бунте.
Время, проводимое с Йеном, было единственным моментом, когда я чувствовала себя нормальной и даже немного счастливой. Его улыбка напоминала мне, почему вся эта бдительность и тренировки стоили того, и помогала немного облегчить боль от потери Малачи. Как-то вечером, когда настала моя очередь охранять наших друзей, я тусовалась с ним на вечеринке и поняла, как же мне нравилось его общество. Я даже присутствовала на нескольких его домашних играх, хотя всё это время смотрела на зрителей, пытаясь понять, кто из них был шпионом Мазикинов. Время было на исходе.
За неделю до выпускного вечера, после школы я подъехала к дому Стражей, выскользнула из машины, подхватив сумку с одеждой с пассажирского сиденья. Я остановилась на верхней ступеньке лестницы, ведущей в подвал, и прислушивалась. Судя по доносившемуся снизу лязгу и шипению кузнечного горна, Михаил уже ждал меня. Я пошла в ванную и переоделась. Уложила волосы насколько у меня это получилось, стараясь повторить стиль, который выбрала для меня Тиган. Я была в туфлях с пяти сантиметровым каблуком. Мерцая и плывя, я спустилась по лестнице.