— Я люблю тебя, — выдохнула я. — Я так сильно тебя люблю.
Он склонил лицо в изгиб моей шеи, и я почувствовала, как он улыбается мне.
— Скажи это снова.
Его губы двигались по моему горлу, превращая мои колени в желе.
— Я люблю тебя, — сказал я с улыбкой.
— Я так скучал по тебе, Лила, — произнёс он грубым голосом. — Я и не мог предположить, что буду так сильно скучать по тебе.
— С тобой всё в порядке? — Прошептала я. — Всё выглядело так, будто тебе было больно.
— Уже не больно, — тёплая вспышка смеха прокатилась по моей коже. — Но теперь я в полном порядке. Даже лучше, чем нормально. Теперь я само совершенство.
А потом его зубы впились мне в шею.
Я закричала, когда истина обрушилась на мой разум подобно цунами, опустошая его, смывая все мои силы и заменяя их горьким, изорванным горем. Я была такой глупой. Слишком надеялась, слишком отчаянно желала его возвращения. Слишком уж готова была поверить, что это был он, просто потому, что я так сильно этого хотела.
Но когда раздирающая боль в плече и на шее превратилась в глубокую, пронизывающую агонию, я поняла…
Малачи исчез.
Они убили его.
Парень, которого я любила, потерпел поражение. Его место занял монстр.
И сейчас он собирался убить и меня.
Зажав рот на стыке моей шеи и плеча, он прижал меня к стене, скрючившись в объятиях. Я брыкалась и слабо сопротивлялась, но он схватил меня за запястье и сжал в нужном месте, заставив выронить нож.
Я едва могла сопротивляться ему. Я не хотела с ним драться. Я была слишком подавлена мыслью, что это тело, которое касалось меня с такой нежностью, которое ласкало меня, защищало меня… теперь разрывало мою плоть, выплескивая горячий яд в мою кровь. Все Мазикины зарычали и заулюлюкали, наслаждаясь зрелищем. Моё зрение затуманилось от слёз, и чёрные воспоминания расцвели в моей голове: я была скована и не могла защитить себя. То, что кто-то, кого я любила и кому доверяла, делал это со мной, теперь топило меня в этой темноте, лишая воли к выживанию. Я ударила его по плечу свободной рукой, но это было жалкое усилие. Даже после всего, что случилось со мной, я никогда не чувствовала себя такой слабой. Потеря Малачи высосала из меня всю силу борьбы.
Что-то с грохотом ударило в одну из дверей, и снаружи донеслись безошибочные звуки борьбы.
— Малачи! Ты… — закричал Генри, но остальные его слова были прерваны приглушённым взрывом.
Существо внутри Малачи отпустило мою шею.
— Их двое, — сказал он остальным, моя кровь текла по его подбородку. — Убейте их обоих. И больше меня не тревожьте.
Затем он рявкнул что-то на их рычащем языке, и эти звуки, чужие и ужасные, вырывались изо рта Малачи. Он кивнул в сторону выхода позади алтаря, на противоположной стороне комнаты. Мазикины возликовали, нетерпеливые улыбки растянулись на их лицах, и слишком поздно до меня дошло, что они не испугались Малачи, когда он слез со стола, они испугались именно этого Мазикина. Должно быть, это был один из их лидеров. Словно в подтверждение моей теории, твари все разом бросились к двери и навалились на неё, готовые присоединиться к продолжающейся схватке.