— Она какая-то тощая, — прокомментировала я, подходя ближе.
Позади меня Харриет буркнула, и чьё-то рычание перешло в визг. Бита попала в цель. Мазикинша вскинула голову, глядя на звук. Я побежала к ней, надеясь, что это будет короткий бой. Она отпустила официантку и выпрямилась, показывая, что на самом деле она была примерно такого же роста, как и я. Длинными сломанными ногтями она откинула волосы с лица и встретилась со мной взглядом.
Я остановилась как вкопанная, покачиваясь на месте, и уставилась на неё.
Она сделала то же самое. Выражение её лица таяло — от оскаленных зубов до приоткрытых губ, от глаз, полных ярости и слёз.
— Tú has crecido[10], — сказала она дрожащим высоким голосом. Она шагнула ближе ко мне и заморгала, отчего по её лицу потекли слёзы. — Ой, ой, ой. Такая… красивая.
Я шагнула назад, желудок скрутило, череп просел, зрение вспыхнуло.
— Нет.
Я подняла нож. Она вздрогнула, но продолжала двигаться, сокращая расстояние между нами крошечными шаркающими шагами.
— Mija[11], — пропела она, протягивая ко мне свои грязные, сломанные ногти.
Я не могла пошевелиться. Я была парализована болью внутри и снаружи, которая заставляла меня видеть красное и чёрное, мягкие руки и вьющиеся волосы, грустную улыбку и золотисто-карие глаза, теперь уже потускневшие от чужой души.
— Нет, нетнетнет, — промямлила я, отступая назад.
— Лила, — прошептала Мазикин.
— Нет! — закричала я, прыгая на неё — Ты не знаешь меня!
Я сильно ударила её, но была в отчаянии и потеряла равновесие. Она толкнула меня в сторону, и я врезалась в ствол дерева, вскрикнув, моя сломанная рука приняла мой вес на себя. Нож выпал из рук, и всё моё тело содрогнулось от боли. Сгорбившись, я обернулась и увидела, как она быстро отступает назад, оглядываясь, ища пути к отступлению.
Она поманила меня рукой.
— Пойдём, — сказала она. — Пойдём. Ven conmigo. Лила.
Порыв ветра снова откинул волосы с её лица, обнажив впалые щёки, морщинистую и обвисшую кожу, усталую и измученную. Но эти золотисто-карие глаза… я знала их.
Я видела их каждый день. Всякий раз, когда смотрела в зеркало.
Краем глаза я заметила, как ещё одна фигура ступила на траву, освещённую яркой луной.
Генри поднял арбалет и прицелился.
В мою маму.