— Поля! — вдруг услышала она за спиной знакомый, низкий голос. Она обернулась и замерла: перед ней стоял Денис Кравцов. В руках он держал охапку великолепных белоснежных лилий[5]. Аромат был настолько силен, что даже баба Сима, высунув нос из окошка, с наслаждением потягивала им.
— Ты? — как бы все еще не веря своим глазам, спросила она.
— Я. Здравствуй! — сказал он, подходя к ней и протягивая букет.
— Это мне?! — растерянно спросила она.
Он кивнул. Полина взяла букет.
— Что-то случилось? — встревоженно спросила она.
— Случилось, — широко улыбнулся Денис. — Мне необходимо поговорить с тобой. Когда ты сегодня заканчиваешь?
— Я два дня подряд дежурю, — покачав головой, сказала она.
Денис досадливо крякнул.
— Ну, разве можно так много работать? Ты себя совсем не бережешь! — сказал он, нежно проведя пальцем по ее пылающей щеке.
Полина почувствовала, что в горле внезапно пересохло и закашлялась сухим коротким кашлем. Денис легонько похлопал ее по спине и привлек к себе.
— А ты можешь ненадолго отлучиться? — он украдкой покосился на бабу Симу, которая, заметив это, моментально убралась внутрь своей будки.
Полина все еще не могла прийти в себя от неожиданности. Денис, в последнее время всегда такой недовольный, капризный, раздражительный вдруг стал ласковым и нежным, как тогда, давно, полтора года назад. И было в этом всем что-то подозрительное, ненатуральное.
— Денис, может быть, ты все-таки объяснишь, что произошло? — с тревогой спросила она, отстраняясь от него.
— Полина, давай не здесь, прошу тебя!
Полина пожала плечами:
— Ну, если это действительно так важно, то я попробую отпроситься, но не дольше, чем на час.
— Хорошо! — Денис вновь улыбнулся и нежно поцеловал ее в щеку. — Я буду ждать тебя в кафе напротив.
Полина повернулась и на негнущихся ногах медленно пошла к проходной. Она явственно ощущала любопытные и завистливые взгляды, устремленные ей в спину. Но почему-то не было гордости, не было счастья, радости. Сколько раз она мечтала, что Денис вот так придет к ней и обнимет ее при всех, поцелует. И вот теперь, когда сон стал явью — ничего! Только недоумение и не проходящее чувство нереальности, неправильности происходящего.
Отпросившись у Проскуриной, и небрежно бросив букет на стол, она накинула пальто и, не дожидаясь лифта, торопливо спустилась по лестнице вниз.
Денис сидел за столиком, на котором стояло ведерко, накрытое белоснежной накрахмаленной салфеткой. Из него выглядывало темно-зеленое горлышко, опоясанное золотистой фольгой.
«Шампанское?! Интересно, я все-таки сплю или нет?» — в который раз мысленно спросила себя Полина.