«Ах, мой милый Августин…»
Я чуть не выронила ключ, так нелепо звучала сейчас эта мелодия.
Шкатулка оказалась с дырочками в стенках, в виде причудливых узоров. И когда из нее полился и свет, то в зеркала ударили лучи, перенося на гладкую поверхность вязь древних рун. Они отражались под разными углами, пересекались в зеркальных коридорах. На месте камня образовалась воронка, похожая на смерч, только маленькая и на вид безобидная.
А потом меня грубо пихнули прямо в эту воронку.
Я даже кричать не могла, воздух колом застрял в глотке. Время остановилось, звуки, запахи — все исчезло. Не знаю, сколько это длилось, возможно несколько секунд показались мне вечностью. А в итоге я обнаружила, что стою на тропинке, посыпанной цветными опилками. По обе стороны от нее цветет сирень, а чуть поодаль, между кустами, стоит скамеечка, на которой сидят две девушки: ночная гостья и незнакомая мне брюнетка. Блондинка приложила палец к губам, мол, молчи, и поманила к себе.
Интересно, я уже умерла или это так и задумано? Подошла к девушкам и очутилась между ними на скамейке. Блондинка махнула рукой в сторону, я посмотрела, куда она показывала… и окончательно лишилась дара речи. Если кто-нибудь видел пса Цербера на картинке, тот поймет. Это тот самый, что охраняет Ад в мифологии. В мифологии? Ха! Вот же он, живой, слюна капает из всех трех пастей, змеюки с загривка скалятся. А смотрит, Цербер, между прочим, на меня! И облизывается!
— Масик, следующих можно, — сказала ему блондинка. — О, а вот и они. Масик, фас!
Масик?!
У меня волосы на голове шевелились! Как у Медузы Горгоны! «Масик» Цербер развернулся, встречая Ядвигу и Косту, щелкнули зубы, и я закрыла глаза.
Чавк-чавк! Хрум-хрум!
Я старалась не думать, кем хрустит песик из преисподней. Кричали они недолго, но, пожалуй, теперь мне никогда не забыть этих криков.
— Вот и все, — резюмировала блондинка. — Дина, я верну Масика Аиду, а ты забери игрушки и отведи Алену в офис.
И тут я поняла, что меня тошнит, да так, что вот-вот вывернет наизнанку. Так что когда Дина, так звали брюнетку, доставила меня в офис, я была бледна, местами зелена и еле-еле держалась на ногах. Только поэтому сразу не заметила Ивана. Он первый меня окликнул:
— Аля!
Я охнула и бросилась к нему, прижалась… и заметила, что одной рукой он прикован к батарее. Впрочем, это не помешало Ивану крепко обнять меня другой рукой.
— А это чтобы следом не побежал, глупостей не наделал… — проворчала Дина, снимая с Ивана наручник. — Упертый у тебя хранитель, Алена!
— Лучший… — всхлипнула я.
— Аля, у тебя кровь… и губа разбита… Аля, они тебя били?!