Я хотела предупредить Ларса, что не приду на свидание, но не успела. Ко мне зашла леди Кэтрин.
— Милли, ты не должна ходить в бани, — заявила она.
— Почему?
— Для тебя слишком опасно. Ты не можешь не понимать, что пока там девушки, вход для мужчин закрыт.
— А-а-а… — Я сделала вид, что до меня только дошло. — Хорошо, леди Кэтрин. Я и не собиралась. Иду к Ларсу.
Даже показала ей записку, для достоверности. Леди Кэтрин мне поверила. И как теперь предупредить Ларса? Никак. Иначе он весь дворец на уши поставит, но не пустит меня в бани. А мне надо, очень надо там быть!
Девушки ушли без меня, Нелли осталась в нашей гостиной, а я сделала вид, что отправилась к Ларсу. Лаки, конечно же, со мной. Без нее вся затея с банями бессмысленна. Лаки и показывала мне дорогу: она с Карли успела обследовать весь дворец.
Как оказалось, бани располагались в отдельном крыле. Всего один этаж, разделенный на два отсека бассейном. С одной стороны — «горячая» баня, с другой — «теплая», и в каждой — свой ритуал.
В первом помещении нужно снять с себя всю одежду. Девушки-банщицы выдали нам по большому тонкому полотенцу и помогли обернуть его вокруг себя. После этого, по желанию, можно пройти в мыльню, если необходимо. А уж потом выбирать, в какую баню идти. Смысл посещения обеих — не мытье, а отдых и расслабление.
В «горячей» бане — очень высокая температура. Помещение обито деревом, а прогревается раскаленными камнями. На голову обязательно надевают шапочку. Можно сидеть или лежать на лежаках, но долго там не выдержать, воздух раскаленный, дышать тяжело. Потом можно охладиться в бассейне.
Мы заглянули туда ради любопытства, однако все дружно выбрали «теплую» баню. Здесь все устроено иначе. Во-первых, вместо дерева — мрамор. Помещение круглое, посередине — плоский «камень», лежаки — вдоль стен. Тут же большие чаши с водой, которой можно омывать тело. И температура тут комфортная, и все очень теплое, приятное на ощупь. Это потому что под мраморными плитами — трубы с горячей водой и паром.
Наплескавшись в воде, все разлеглись на лежаках, расслабляясь. Лаки развалилась рядом со мной, ей здесь нравилось. Я старалась вести себя естественно, смеялась и шутила вместе со всеми, однако чувствовала, как внутри все сильнее сжимается тугой узел. Даже если ничего не получится, и преступница не клюнет на приманку, я уже вляпалась. Я нарушила слово, данное леди Кэтрин и Ларсу. И первое, пожалуй, расстраивало меня больше всего.
Я выросла без матери. Дедушка, конечно же, не мог ее заменить, поэтому поначалу я привязывалась к нянькам и гувернанткам, а потом, когда стала постарше и научилась скрывать свои чувства, просто «назначала» кого-то из них на роль «мамы», и воображала себе то, чего была лишена. Еще позже я перестала играть в «дочки-матери».