Тяжесть из ладони тотчас исчезает.
Дёрнувшись, открываю глаза — мобильник испарился.
И что это значит? Что я даже бонус упустила? Ничего полезного извлечь не успела…
Расстроиться я не успеваю.
— Синьорина, вы позволите?
Не дожидаясь согласия в кресло напротив опускается господин Феликс. Его зелёные глаза вспыхивают ярче.
Он расслабленно откидывается на спинку, почти копируя мою позу. Я же невольно напрягаюсь. Нашёл-таки. Неудивительно для того, кто засекает ауры.
Я склоняю голову к плечу и уговариваю себя не нервничать раньше времени. Господин Феликс профессионал, он обязательно почувствует, что я что-то скрываю, а мне этого совершенно не нужно, так что спокойнее…
— Как бы я могла вам запретить, господин Феликс? — отвечаю я вопросом на вопрос с нотками лёгкой насмешки.
Он прищуривается.
Интересно, что он может видеть в моей ауре?
— Вы знаете, что рано утром кухарку нашли у подножия лестницы мёртвой?
— Слышала от слуг.
— Вы так спокойно об этом говорите?
Хм…
Я пожимаю плечами:
— Мне очень жаль Кару, однако… смерть всегда где-то рядом.
Вот вы, господин Феликс, согласно сюжету до эпилога не доживёте, и ваша смерть трогает меня гораздо больше, потому что вы в этой истории мой любимый персонаж. Но вслух я вам, простите, не признаюсь, с ума я ещё не сошла.
— Синьорина?
— Печально всё это.
— Согласен. Что вы можете рассказать мне о Каре?
Ничего. Система подкинула мне знание языка, письменности, но воспоминаний настоящей Аси не дала, приходится довольствоваться крохами, почерпнутыми из «Фаворитки герцога».
— Кухарка. Одна из… Честно говоря, больше и сказать нечего. Обычная, ничем не примечательная, такая же как остальные служанки. Имела доступ к блюдам, подаваемым на господский стол, но это вы и без меня знаете.
— Скупо, синьорина. Кто, по-вашему, мог убить Кару?
— Не представляю.
Знаю, что ответ плохой, но иного у меня нет.
Господин Феликс отстукивает на подлокотнике неспешный ритм, улыбается:
— Синьорина, вы упрямо не хотите поделиться своими мыслями, и это огорчает.
— Мыслями? Сколько угодно. Кара побочная жертва.
Мои слова явно произвели впечатление. Господина Феликса выдаёт вспышка зелени. Сияние его глаз почти ослепляет, изумрудный свет на несколько секунд становится единственным, что я вижу. Я зажмуриваюсь, несколько раз моргаю. Зрение медленно возвращается в норму.
Господин Феликс сидит, подавшись вперёд, и внимательно за мной наблюдает.
Мы встречаемся взглядами.
— Вы не боитесь, — констатирует господин Феликс.
— Звучит будто обвинение, — усмехаюсь я.
Господин Феликс откидывается обратно на спинку кресла и лениво, с намёком на упрёк, тянет: