Посоветовавшись с Захаром, мы все же переместили жутковато выглядевший тесак со спины на правое бедро. А пара пистолетов, с которыми Гена не хотел расставаться ни за какие коврижки, переехала на его живот.
Остальную мелочь, типа «молниевика» и «паука», просто распихали по кармашкам накладного пояса куртки.
Завершал композицию такой же, как у меня, «вепрь». Правда, я любил таскать с карабином барабан, а Гена предпочитал рожки. Наш огнестрел тоже претерпел кое-какие метаморфозы. Кожух, закрывавший ствол почти до середины, таил в себе инициирующие артефакты, рядом с которыми мой старый «тройничок» смотрелся блекло, но и жрали такие приблуды столько, что пользоваться ими нужно очень осмотрительно. Оба наших карабина и Генины пистолеты были защищены от внешнего воздействия вязью из истинного серебра.
– Чувствую себя запряженным конем, – пробурчал Гена, но на самом деле он в кои-то веки чувствовал себя в своей тарелке.
– Хорошо хоть не мерином, – невпопад пошутил Барабаш и тут же заткнулся, увидев перед носом кулак в черной кожаной перчатке с контактными шипами на костяшках.
После всего этого мое облачение прошло как-то обыденно. Мелкие артефакты распихал по кармашкам пояса. Дополнительный наруч на правую руку чуть разбавил готичную картинку своим серебристым блеском – тяжелый разрядник зачернить не получится при всем желании. Под него даже пришлось доплачивать за укрепление рукава куртки, иначе долго бы он не продержался.
Стандартный артефакт силового щита на фоне «ледяного доспеха» вообще терялся. Пусть поделка Барабаша и уступала по мощности творению старых мастеров, но зато этот щит был значительно гибче и позволял создавать силовое поле различных форм и размеров – от метрового диска до сферы, за которой я мог укрыть трех человек.
И опять же все упиралось в количество энергии, и тратить ее нужно осторожно, а то никакой дыхалки не хватит.
Из немагического оружия у меня был «вепрь» и насильно впихнутый пистолет в набедренной кобуре.
– Вроде все. – Снова надев плащ и поправив шляпу, я перевел взгляд с Гены на Саню.
– Не все, – чуть помявшись, сказал артефактор.
– Денег не дам, – тут же отреагировал я.
От воспоминаний, во сколько мне обошлась вся эта красота, настроение портилось моментально.
– И не надо, – вставил Барабаш.
– И серебра тоже не дам, – прекрасно понял я, к чему он клонит.
– Но там всего лишь чуток, граммов сорок. – В голосе артефактора прозвучали просящие нотки.
У Сани явно случился творческий припадок. Лишь он способен побороться с ленью и разгильдяйством артефактора.