— Спасибо Игорь Васильевич, Игорь, то есть, я подумаю, — пожал я протянутую руку. — Меня можно Владимиром звать, даже на Володю откликнусь. А в замы идти, так это как начальство скажет. Кстати, а вы почему сами Кедрову не сказали, что вас на коллегию вызвали?
— И что я должен был говорить? — удивился Смирнов. — Мол, я начальник ЧК Западной области, и мне воевать нельзя? Я же не знал, что меня по ошибке отправили. Кстати, — решил он сменить тему. — Есть, что товарищу Кедрову доложить по существу дела?
— Есть, — кивнул я. — С одной стороны — восстание стихийное, а с другой — тщательно продуманное и подготовленное. Как говорят, что-то пошло не так. Готовилось восстание около месяца, но вспыхнуло стихийно и не вовремя.
— Так кого у нас этим удивишь? — усмехнулся Смирнов. — Декабристы к восстанию сколько готовились? Года два или три? А как время пришло — стихия, и все пошло не так!
[1] О «подвигах» Ивана Николаева у автора есть художественно-документальный роман «Умереть на рассвете». Он пока доступен по ссылке: https://author.today/work/65494
Но достигнута предварительная договоренность с издательством «Вече», что книга будет опубликована в июне. Впрочем, если издательство обещает издать в июне, хорошо, если это случится в августе. Как только будет подписан договор на издание, я буду вынужден удалить книгу с сайта.
Май. Не знаю, уходят ли архангельские рабочие в леса, на маевки, но я бы не стал. Северная Двина начинает освобождаться ото льда, но не спешит, и весна запаздывает. Пока река не вскрылась, навигация не начнется, как и наступление белых.
Народ, живший за счет рыболовства, ругается. Я тоже ругаюсь, потому что в последнее время есть стало совсем нечего. Если бы не рыба, то пропали бы. Свежей в продаже нет, но вяленой и сушеной вдоволь.
Я теперь паек не получаю, а выкупаю. С подработкой в газете худо-бедно концы сводим с концами, но сахара и чая давно не видим. Хорошо, что я не курю, а не то бы совсем труба. Табак здесь привозной, самосада, спасавшего курильщиков в Центральной части России отчего-то не садят. Народ, не завязавший с пагубной привычкой, курит сушеные листья. Говорят, лучше всего «идет» березовый лист, из старых веников. Не знаю, пробовать бы не стал.
Впрочем, если вспомнить мое прошлое житье-бытье, хоть в Череповце, а хоть и в Москве, то совсем даже и неплохо.
А Галинку жалко. Бьется, бедолага, как рыба об лед, кормит здорового мужика, да еще и переживает — что люди скажут? Жалко женщину. Как ей объяснить, что мне на самом деле не двадцать (или уже двадцать один?), а больше? Не объяснишь, да и не стану я ничего объяснять.