Особое задание.

Бронепоезд «Павлин Виноградов» совершал свой обычный рейс от Вологды до станции Плесецкая, доставляя красноармейцам, удерживавшим ключевой пункт нашей обороны, продукты и боеприпасы. Следующая станция Обозерская, всего два часа езды на бронепоезде, но там уже белые и хасеи[1].

Имя Павлин, в честь которого назван бронепоезд (ранее именовавшийся «Смерть мировому капиталу!»), может показаться смешным, если не знать, что его носил настоящий герой, погибший в бою на капитанском мостике.

Виноградов — один из немногих руководителей Архангельска, кто не потерял голову при высадке англо-американского десанта, а умудрился не только эвакуировать казну, но и увести из-под носа белых почти сорок морских и речных судов.

Павлин Федорович Виноградов — абсолютно гражданский человек, сумевший создать флотилию речных кораблей, вооружить их пулеметами и орудиями, отправить в бой и дать отпор судам интервентов, наступавших по Северной Двине, сорвав наступление на Котлас и, в конечном итоге, помешав объединению англичан и белогвардейцев Северной области с чехословаками.

Я опасался, что в бронированном вагоне будет холодно, но оказалось вполне комфортно, хотя за «бортом» недавно было минус тридцать, а то и сорок. Даже не представляю, как в таких условиях отряды Красной армии вели наступление на Шенкурск и выбивали из него белых и американцев.

«Павлин Виноградов» находился на особом положении. Паровозную топку топили не дровами (часто сырыми), а каменным углем. Мне здесь нравилось. Тепло, можно наконец-то выспаться, кормили «от пуза», что и Москва позавидует — гречневая каша с тушенкой, макароны по-флотски. Но самое удивительно, что повар умудрялся готовить перловку так, что получалось не просто съедобно, а очень вкусно. Парень молол крупу на кофемолке, а потом добавлял сухофрукты. Получалось нечто изысканное. А еще заваривали настоящий чай вместо того морковного, который я пил последние месяцы в Москве. Для полного счастья не хватало только тяжелых мельхиоровых подстаканников, так привычных на столиках в поездах РЖД, да окон, в которые можно посмотреть и полюбоваться заснеженными деревьями. Окна, увы, задраены стальными пластинами, а чай подавали в металлических кружках.

Будь я в обычном поезде, считал бы себя пассажиром, но в бронепоезде чувствовал бездельником, тогда как у каждого из парней, составлявших команду этого дымящего чудовища, есть и свое место, и свои четко прописанные обязанности. Никогда не бывал на подводной лодке, ни в машинном отсеке надводного судна, но, подозреваю, что там то же самое. Здесь даже уборную называли «гальюном», кухню «камбузом», а откидные ступеньки «трапом». Соблюдался даже «адмиральский час», только вместо чарки команде полагалась по кружке крепкого чая.