Переживал по другому поводу — хорошо ли проверил карманы у мертвеца, не видел ли меня кто? Может, архангелогородская милиция (сыскной полиции у них давно нет) решит отыскать убийцу, начнут восстанавливать маршрут движения незнакомца, выйдут на библиотеку, начнут сопоставлять время моего ухода и возвращения домой. Мне от библиотеки до съемной квартиры десять минут быстрым шагом, а медленным —пятнадцать. Попросить что ли хозяйку помочь мне с алиби? А то она и так поинтересовалась: «Что же вы Владимир сегодня так поздно? Наверное, девушку себе нашли? Только, прошу вас, будьте поосторожней. Парней холостых у нас и раньше нехваток был, а теперь и подавно. А вы юноша видный, красивый, а девушки у нас сами знаете, какие — чуть что, сразу и под венец тащат!» Отшутился — мол, по Архангельску гулял, достопримечательности осматривал. А насчет девушек, не беспокойтесь. Буду искать такую, как вы!
Похоже, хозяйке нехитрый комплимент понравился. Зарумянилась, словно барышня на выданье, потом позвала ужинать.
— Владимир, у меня к вам опять огромная просьба, — с виноватой улыбкой сказала Галина Витальевна, выставляя на стол ржаной пирог с треской.
Что-то я в последнее время перестаю уважать треску. Хм. Зажрался, не иначе. В Череповце или в Москве пищал бы от радости. Тем не менее, развел ручонками и, как галантный кабальеро, ответил:
— Для вас, что угодно!
— Вот, пирог остыл, — заметила Галина Витальевна, прикладывая к корочке руку.
Кажется, квартирная хозяйка действительно стесняется меня о чем-то попросить.
— Так ничего страшного. Вы лучше скажите, что нужно сделать? Напрямую.
— Наш старший по кварталу — Митрофан Арсентьевич Селезнев, очень противный человек, — поморщилась хозяйка.
— Тот, что с деревянной ногой? — удивился я.
Отставной полковник, у которого мы получали берданки, таким не выглядел. Вполне себе симпатичный служака. Подумаешь, не навоевался. Зато польза от него — хранит родной город от грабителей и убийц.
— Нет, это другой. Без ноги — Карл Янович Витукевич, он ополчением ведает, из тех, о котором поэт сказал: «Слуга царю, отец солдатам!», — усмехнулась женщина. — Я с его младшей дочкой — Ясей, Ядвигой то есть, в гимназии училась. Яська говорила, что отец дома едва ли не строевые смотры устраивал, заставлял дочерей кровати заправлять по-солдатски, а по утрам сокольскую гимнастику делать. — Я не помнил, что такое «сокольская» гимнастика, но на всякий случай покивал. — Яся и Ванда едва дождались, чтобы гимназию закончить, да замуж выйти.
— Понятное дело, с таким папашей захочешь поскорее из дома сбежать, — поддакнул я.