— Начальник, а чё так много-то? — возмутился вор. — Треть!
— А ты сам посуди, дурик, — перешел милиционер на нормальный язык. — Мне самому малехонько перепадает, на хлебушек, главное псам с Казанского, что под Феликсом ходят.
— Ну, раз псам отстегивать надо, то придется, — вздохнул вор.
— Барахло сдать на блат[7] — подскажу надежную маруху.
— Ясно, — кивнул вор. — Тебя как звать-то, товарищ?
— А тебе зачем? — насторожился постовой.
— Так надо же знать, кого арестовываешь, — улыбнулся вор, превращаясь из банового шпана в чекиста. — Я из Чрезвычайной комиссии! Вы арестованы, товарищ милиционер!
В роли банового шпана выступал Коля Говоров, ранее трудившийся агентом чека на железнодорожном вокзале в Иванове и блестяще усвоивший феню, особенно ее «железнодорожную» разновидность.
А потом, уже по наводке бывшего постового, мы целый день отлавливали на Ярославском вокзале воров и грабителей, грузили в машину и отправляли прямо на Лубянку, где проводили беглый допрос, а потом, в зависимости от результатов, кого-то передавали коллегам с Петровки, а кого-то оставляли себе для более «вдумчивой» беседы. Все отделение транспортного ЧК с «площади трех вокзалов», сотрудников милиции пришлось срочно заменять другими товарищами. А этих…
Этих допрашивали подольше. Выяснилось, что кроме «налога» с грабителей, чекисты еще обложили данью вокзальных проституток — «бановых бикс», мешочников и даже цыган. С контрреволюционерами или иностранными шпионами, правда, связи не имели. И то хорошо. Для нас. А для них приговор революционного трибунала, а какой именно, тут и к бабке не ходи, только один — высшая мера социальной изоляции.
[1] Стихи Евгения Далматовского.
[2] Байдан, бан - вокзал
[3] Бановая бикса – вокзальная проститутка
[4] Бегать по майданам – воровать в поездах.
[5] Бановый шпан – вор, специализирующийся на краже по вокзалам
[6] Маслина – пуля. Писка – та самая заточенная монетка, о которой говорил Глеб Жеглов. Заточенной монетой не только резали карманы, но и лица соперников.
[7] Продать краденые вещи
Глава 15. Пропаганда и агитация
Платон Ильич, дай бог ему здоровья, нашел мне подработку, за что я ему чрезмерно благодарен. И подработку по специальности — внештатным репортером газеты «За Россию». Там тоже ощущался нехваток как в журналистах, так и в свежих идеях. Директору библиотеки я как-то сказал, что в Череповце трудился журналистом, писал статьи в местную газету «Известия», но после изгнания из губернского Совета меньшевиков, из газеты ушел.
Все обстояло именно так. Работал в печатном органе губернского исполкома, ушел в тот момент, когда из органов власти начали вгонять меньшевиков. Но почему ушел, это уже другой вопрос! Про мою службу в губчека всем на свете знать не обязательно.