Я снова упал на постель, пытаясь собрать в кучу разбегавшиеся по углам мысли. Итак, погнали. Значит, вчера, ровно в семнадцать ноль-ноль я приехал в один из многочисленных подмосковных городков, где находился тот самый НИИ. Водитель подвез меня к КПП, я вышел, предъявил пропуск, прошел через длинную галерею, соединявшую КПП и корпус. Пока шел, меня не покидало ощущение, что за мной наблюдают и через телекамеры, и через оптику прицелов. Ну, так оно и должно быть. Миновал проходную (пропуск пришлось снова предъявлять). Около турникета меня перехватил один из сотрудников и повел в сторону лифта. Вот, лифт был интересный – он ехал не вверх, а вниз. Сколько этажей проехали, я не помню, да и задачи такой не было, но по ощущениям, углубились мы метров на восемьдесят. Потом меня проводили в какую-то комнату, где уже сидело человек пять, неуловимо похожих друг на друга, да и на меня тоже. Видимо, такие же «наблюдатели», носившие на плечах незримые погоны и относящиеся к разным ведомствам. Их (и людей, и ведомств) у нас хватает. Ну, а потом к нам вышел мужчина, лет сорока, в дорогом костюме и совершенно обыденным тоном заявил, что в семнадцать двадцать четыре нам откроют окошечко, через которое мы сможем наблюдать возвращение «хрононавта», отправленного сегодня, в шестнадцать двадцать пять, в будущее, на час вперед. Все вопросы можно будет задать потом, после возвращения. Добавил, что время работает только в одну сторону, значит, и путешествие возможно только вперед. Через две-три минуты стена раздалась в стороны и мы увидели, что за толстым стеклом (оно слегка бликовало), стоит что-то похожее на душевую кабину, или на огромный стакан, облепленный датчиками. Все принялись напрягать глаза, чтобы узреть возвращение, но вместо этого увидели искры и зеленую волну, ударившую из кабины по нам, наблюдателям. Что было дальше, я уже не понял, зато очнулся здесь. Примем на веру, что меня куда-то перенесло. В пространстве – сто процентов, а во времени… Хм. Когда я подъезжал к НИИ, был август, а здесь, судя по снегу, март-апрель.
– Оцухался?
В комнату заглянула женщина. Не сказать, чтобы старая, но из под сбившегося набок платка выглядывали седые волосы, а лицо было покрыто морщинами. Но меня отчего-то удивило другое – ее говор.
– Угу, – угрюмо отозвался я.
– Оцухался, это хорошо! – обрадовалась женщина, снова выговорив «ц» вместо «ч» – Тебя как со службы привели, да сказали – на, мол, тетка Степанида сваво квартиранта, сомлел он, я уж и подумать-то не знаю цё! Думаю – вон, мол, матка-то твоя покойница, царствие ей небесное, цто мне на том свете-то скажет? Приехал Вовка с войны, навроде, жив-здоров, ну с рукой пораненной, да с рукой-то ладно, заживет, как на собаке, иные и без рук приедут, а то и без хозяйства мужского, так и то ницаго, а ты, дура старая, не сберегла парня…