задумал посеять коноплю. Сперва вспахал и засеял вот этакую грядочку. Толку не вышло. На другой год вспахал еще две такие грядки. Одну удобрил золой, другую навозом, третью тем и другим. На третьей конопля уродилась — во! И только после этого отец засеял коноплей весь отведенный под нее участок. Вот оно как…
— Дорога смелость, да надобно и умение, — заметил Доронин.
— Именно, — кивнул председатель.
Поднялся невообразимый шум, кто что говорит — не поймешь. Доронин навел тишину и предоставил слово председателю колхоза «Чевер нур».
Старый хлебороб резко повернулся к президиуму.
— Вот вы, товарищ Бикмурзин, с этой высокой трибуны пели хвалу нашему деду Савлию. Деда Савлия похвалить не грех — шестьдесят лет стукнуло, а без дела не сидит. Таких дедов у нас в колхозе немало. Вся надежда на них да на женщин. Только они, прямо скажу, теперешний наш колхоз не подымут — силенок не хватит. Дед Савлий на одной лошаденке шесть гектаров вспахал. «Вот это работа!» — радуется товарищ Бикмурзин. А остальные три тыщи гектаров с гаком кто вспашет? А?
— Мы вспашем! МТС!
— Вы?! Эм-тэ-эс? Интересно. Очень даже интересно получается, товарищи. А не сам ли ты говорил: на эм-тэ-эс не надейтесь, ручной труд применяйте. Говорил?
— Говорил. И еще раз скажу…
— Этак что же, может, как в войну, лопатами землю копать станем, а?
Директор МТС заерзал на стуле, зачем-то стал шарить по карманам.
— Отвечайте, товарищ Бикмурзин, вопрос задан по существу, — напомнил Доронин.
— Он уже ответил!
— Погоди, подумает!
— Что-то долго думает!
— Не видишь, бумажку ищет!
Бахманов был ошеломлен. Никогда, ни на совещаниях, ни на Советах МТС он не слышал ничего подобного. Откуда у людей такая смелость, даже озлобленность? И почему молчат в президиуме? А главное, чему усмехается Доронин? Впрочем, ведь и сам, Бахманов, никогда не кидал такие реплики, как сегодня. Значит, не у него одного накипело на душе.
— Вы неправильно меня поняли, — откашлявшись, заговорил Бикмурзин. — Я сказал: и тракторами, и лошадьми. О лопатах и речи не было.
— Ладно, — как-то радостно согласился председатель. — Значит, лошадками. А где их взять, лошадок-то, на этакую площадь?
— Это уж ваша забота, где взять. МТС тяглом не располагает.
— Смотри-ка, ловко вывернулся! — Тише!
— Ладно, это наше дело, — снова согласился председатель. — А только не мешало бы и тебе, товарищ Бикмурзин, знать, сколько у нас этих самых лошадок и какие они. Взял бы карандашик да подсчитал, глядишь, картина прояснится.
— А вы учитываете, сколько у нас тракторов и какие они?
— А как же! Вот ты давеча не ответил на мой вопрос, постыдился, видать. Так я тебе скажу, слушай. За прошедшие девять месяцев у вас семьдесят тракторов простояло пятьдесят смен. Это только тракторы! А сколько простояло комбайнов, сеялок? То уж ты сам скажи. Бот почему, товарищи, мы каждый год запаздываем с полевыми работами. Вот почему земелька наша плохо родит, кое-как хватает на госпоставки да натуроплату МТС. Вот почему колхозники бегут на сторону. Вот почему…