— У меня вопрос к вам, товарищ секретарь, — Микивыр всем корпусом повернулся к президиуму. — Скажите, когда будет конец всем этим безобразиям, а?
— О каких безобразиях вы говорите? — насторожился Алексеев.
— О тех самых. Видите, что у нас делается? Назад ведь идем, тварищи! Партия нас зовет вперед, к коммунизму, а мы — назад. Куда придем, а? Может, вы скажете, товарищ секретарь?
— Что это за демагог? — наклонившись к Харитонову, тихо спросил Алексеев. Но кузнец услышал.
— Ты меня не обзывай! — грозно зарокотал его бас. — Когда мы создавали колхоз, ты еще материну титьку сосал, пеленки марал. Ти-хо! — рявкнул он, заметив движение среди присутствующих. — Я еще не все сказал. Долго молчал, терпел, теперь скажу. А ты, Пал Палыч, в протокол записывай, нечего на меня глаза пялить, я тебе не старуха твоя.
— Никифор Когоевич, ты поспокойнее, — попросил Харитонов. — И ближе к делу.
— А ты меня не успокаивай! Ты, вон, его успокаивай. Знаю, что он тебе нашептывает, дескать, лишить его слова…
— Правильно! — не выдержал Алексеев. — Вы забыли, что здесь партийное собрание, вы. напрашиваетесь на персональное деле. Будет вам персональное дело! Никому не позволено…
— Хватит! — оборвал Микивыр. — Садись, а то сам посажу…
Харитонов черкнул на клочке бумаги, мол, не связывайтесь с ним, показал Алексееву. Секретарь сел, но долго еще не мог успокоиться, на полных щеках его выступили красные пятна, пухлые руки дрожали. Он что-то сердито выговаривал Харитонову, тот согласно кивал.
Микивыр ничего этого не видел, он продолжал греметь:
— Рабочие плавят сталь, добывают нефть… Верно! Тракторы для пас делают, машины. Труд наш облегчают! Ядохимикаты вырабатывают, минеральные удобрения… Для чего? Чтобы урожаи были выше. Концентраты, костную муку, всякие там минеральные корма… Чтобы скот был продуктивнее. А мы что им даем, рабочим? Фигу мы им даем, вот что, товарищи! Был я в воскресенье в городе, видел. Бедновато в магазинах с продуктами. За маслом в очередях стоят! Вот я и спрашиваю, отчего так? Была война — понятно. Теперь не война.
— Все это — временные затруднения, — подал реплику Алексеев, поднялся, видимо, собираясь дать разъяснения. Но кузнец не дал ему такой возможности.
— А раз временные, надо кончать с ними! — рубанув рукой, отрезал он. — Ты, секретарь, почему не придешь ко мне в кузницу, не поучишь, как железо ковать? Потому что никогда не кузнечил, не знаешь. А вот председателя нашего да агронома все учат, как сеять хлеб. Это не сей, то сей, эдак не сей, вот так сей… Кукурузы триста гектаров посеяли.