— Прибавь еще пятнадцать, — подсказал Пал Палыч, и тут же склонился над протоколом, наткнувшись на колючий взгляд Алексеева.
— Триста пятнадцать гектаров земельки пустует! Гороха столько же сеем, половину в земле оставляем — убирать печем. Вручную по справляемся, да все равно потери большие. Паров чистых нет, все занято. Рожь сеять надо, а где? Тут горох, там бобы, здесь свекла. Откуда будет хлеб? Откуда будут корма? Луга все испохабили. Ладно хоть клевера…
Распалившийся Микивыр хотел сказать: «Ладно хоть клевера не запахали, как в других колхозах», по Харитонов, за все это время ни разу не перебивший выступающего, вдруг грубо оборвал:
— Товарищ Пекпулатов, твое время вышло!
Микивыр волком глянул на внезапно побледневшего председателя колхоза, потом на Пал Палыча, многозначительно приложившего к губам кончик авторучки, на других, испуганно-настороженных, не сводящих с него глаз, смутился.
— Кхм . Сейчас закончу.
— Ты и так говорил целых пятнадцать минут. Садись!
— Не мешай, два слова только скажу. — Микивыр повысил голос: — Вот я и говорю, ладно хоть клевера запахали. Подчистую! на том месте рожь сеем, а то бы — беда. Все, я кончил.
Люди заговорили, задвигались. Кто-то ткнул кузнеца, пробиравшегося к своему месту, в бок, Микивыр ответил белозубой улыбкой. Алексеев о чем-то спрашивал Харитонова. Пал Палыч встал.
— Товарищи, по ходу дела даю справку. Наш уважаемый кузнец не совсем в курсе дела. Кукурузы у нас не триста, а пятьсот гектаров, точнее, пятьсот пятнадцать. Так, Кузьма Филиппович?
— Так.
— Верно, верно, — закивал Микивыр. — Я маленько маху дал.
Он сам удивлялся, как это мог забыть, что о клеверах говорить нельзя — считается, что там тоже посеяна кукуруза.
Прения продолжались. Но не скоро Харитонову удалось направить собрание в нужное русло. Горячее выступление кузнеца затронуло многих коммунистов села. Вспомнили о волгоградской пшенице, однажды выданной на трудодни. «Дорогой этот хлебушко, — говорили тогда колхозники. — На пароходе его везли, на поезде везли, потом на автомашинах — одна перевозка чего стоит». Только после выступления учителя и заведующей медпунктом положение выправилось, началось обсуждение доклада.
Алексеев, выступивший последним, сделал вывод, что все эти «нездоровые выпады», имевшие место на данном партсобрании, свидетельствуют о крайне низком уровне политико-массовой и воспитательной работы в колхозе, на что новому составу партбюро следует обратить самое пристальное внимание.
— Товарищи! — в заключение сказал он. — Сейчас, в дни подготовки к очередному двадцать второму съезду партии, мы должны направить все свои усилия на то, чтобы встретить это историческое событие новыми успехами во всех областях сельского хозяйства. Надо, подчеркиваю, не рассуждать, а работать, засучив рукава. Только так мы сможем с честью выполнить план третьего года семилетки и, тем самым, внести достойный вклад в дело построения коммунистического общества в пашей стране.