На Качырий так и пахнуло далекой стариной. До чего же, оказывается, живучи старые привычки.
Вспомнился разговор с Харитоновым по пути на молотильный ток второй бригады, где он остался, поручив шоферу подбросить её до Кучкумбала. Максим Игнатьевич с горечью говорил:
— Почему-то получается, что бороться с религиозными праздниками и разного рода предрассудками должны только мы, активисты села. Ни один партийный пли советский деятель даже районного масштаба, не говоря о более высоких должностных лицах, не приедет в деревню, когда там религиозный праздник. А если появится ненароком, то спешит поскорее убраться. В первый год моей работы здесь, помню, приехал к нам Доронин, а с ним инструктор обкома партии. Увидели на поле комбайн и меня возле него, спрашивают, в чем дело. Казанская, говорю, запьянствовали люди, зерно отвозить некому. Прошу Доронина: поговорите с народом, вас тут знают, уважают, а я — человек новый. Доронин смотрит на инструктора, дескать, как? Тот заколебался, мол, как бы не нарваться на неприятности — подумают, что приехали справлять казанскую. Так на том и распрощались, даже в деревню не заехали. Побоялись подмочить свою репутацию. Потом, на ближайшем бюро, председатель райисполкома в пух и прах раскритиковал меня: у Харитонова, видишь ли, три дня люди пьянствовали, казанскую справляли, вместо того чтобы все силы бросить на уборку урожая. Чуть выговор не влепили… Ладно еще Доронин заступился.
Качырий вспомнила, как, работая в редакции, она собралась в один колхоз. Получила деньги, командировочное удостоверение. И вдруг ей говорят: «Нельзя туда ехать, там — Михайлов день». Пришлось изменить маршрут. Странно… Литсотруднику районной газеты зазорно появиться в деревне, когда там религиозный праздник. А вот парторгу колхоза не только можно, но и должно поехать в Кучкумбал, где по случаю петрова дня идет пьяный разгул…
У небольшого бревенчатого здания бригадного клуба Качырий отпустила машину. Нет, заезжать за ней не надо, придется заночевать.
Возле фанерного щита для афиш стояли Кузьма Филиппович и заведующая клубом, о чем-то спорили. Осипов обрадовался приезду парторга.
— Рассудите нас, Екатерина Павловна. Никак не могу убедить Анук, что сегодня надо демонстрировать Чапаева». Эту картину киномеханик привез по моему указанию. Правда, я просил что-либо об Отечественной войне…
— «Чапаев» у нас шел полгода назад, а «Крепостная актриса» идет впервые. Вот увидите, все придут, — настаивала девушка, даже вспылила. — В конце-концов я заведующая клубом
— Комсомолка? — спросила Качырий.