— Да. А что?
— Это наш новый парторг, — с запозданием отрекомендовал Осипов.
Анук несколько охладила свой пыл, суховато спросила, подчеркнуто обращаясь к Качырий.
— «Чапаева», что ли?
Видимо, она полагала, что секретарь парторганизации еще может в какой-то мере вмешиваться в клубные дела, но уж никак не агроном.
— Кино сегодня весьма кстати, — сказала Качырий. — Те, кто придет в клуб, глядишь, не выпьют лишнюю чарку. А вот какой фильм демонстрировать, давайте подумаем. Прежде всего, чего мы хотим? Если мы хотим развлечь людей, повеселить, посмешить, то надо показать «Крепостную актрису». Люди придут навеселе и обратят внимание только на забавные ситуации этой музыкальной комедии. Если же мы хотим заставить их задуматься, напомнить, как их отцы и деды сражались за Советскую власть, за теперешнюю привольную жизнь, которую они, кучкумбальцы, топят в стакане самогона, то надо дать «Чапаева».
— Я об этом не подумала, — смутилась Анук.
— Я тоже бы не подумала. Спасибо Кузьме Филипповичу, надоумил.
Откровенность Качырий сгладила острые углы, все почувствовали себя легко, непринужденно, словно между ними не было никаких разногласий.
Вечером жители Кучкумбала и двух других деревень, входящих в третью бригаду, потянулись в клуб. Киномеханик, пристроившись возле крыльца за маленьким столом, продавал билеты. Анук пропускала людей в зрительный зал, уговаривала не напирать: до начала сеанса еще целых полчаса. Качырий сидела у открытого окна в тесной каморке заведующей клубом, просматривала план работы и с удовольствием прислушивалась к разговорам колхозников.
— Э-э, гляди, чодраяльские идут! Кокай, ты же никогда не ходишь в кино. Как это тебя сегодня принесло?
— Больно бы не пошла — гости у меня, да кучкумбальские ребятишки на велосипедах прикатили. Приходи, говорят, в клуб, кино привезли. Еще кое-что интересное увидишь, со смеху помрешь.
— Они и по нашей деревне ездили. Афиш везде по — наклеивали, даже на наши ворота пришлепнули.
— Не знай что интересное хотят показать… В афише написано: «Кто придет — увидит, кто не придет — пожалеет».
— Слышите, как е клубе хохочут. Может, цирк приехал, обезьян каких-нибудь привезли?
— Йыван, билеты-то побыстрее продавать нельзя, что ли? Еле шевелишься…
В каморку зашел молодой подтянутый парень с бравой выправкой, в военном обмундировании.
— Поужинал, Сережа?
— Так точно, Екатерина Павловна, подзаправился.
— Ну что родители?
— Ворчат, мол, отдохни, погуляй.
— Надо, Сережа. Сам видишь, что сейчас в бригаде делается.
— Как не видеть…
В окно заглянула раскрасневшаяся Анук.