— Ты дело говори. Машина на ходу?
— Машина-то на ходу. Не охота мне с накладными путаться. Мое дело — баранку крутить. А с товаром пускай своего человека посылают. Чей груз, тот и в ответе.
— Правильно. Наше дело доставить товар на место, — согласился директор.
— Кто поедет на второй машине?
— Решай сам. Главный в райком ушел, Бахманов теперь занимается другими делами…
Как ни упирался Яшмолкин, ответственность за сохранность груза ему и его напарнику, лихому пареньку в приплюснутой кепочке, пришлось взять на себя. Яшмолкин даже попробовал «навести критику».
— Ворон считаете! Не могли вовремя товар завезти! Своих шесть машин, а все побираетесь. Привыкли за счет дяди выезжать! — бушевал он.
— Эх, мил-человек! — густым басом рокотал председатель райпо, седоволосый грузный человек, всю свою жизнь посвятивший потребкооперации. — Не знаешь ты нашего дела, мил-человек. Ты сколько за рейс товару отвезешь? Одному магазину на месяц не хватит. Люди — то каждый день кушать хотят. А в Памаш-Энгерском сельпо у нас двадцать пять магазинов. В других есть и по три десятка. Чуешь? Так где же мы, мил-человек, людей наберем, чтобы каждый рейс товар сопровождать? У нас шофера сами возят. Примут по накладной., отвезут и сдадут. Народ честный. А ты, что же, мил — человек, сам себе не доверяешь?
— Давайте накладную, — сдался Яшмолкин.
— А она на складе. Пойдем, покажу тебе наше хозяйство.
Во дворе райпотребсоюза, захламленном пустыми ящиками, бочкотарой, Яшмолкин приметил две автомашины, присыпанные снегом.
— Стоят, — кивнул председатель райпо. — А почему стоят? Одна без резины, разутая, у другой уже месяц мотор в ремонте. У вас, мил-человек, в МТС ремонтируют, по-соседству.
«Ну и хват этот председатель, — подумал Яшмолкин. — Не забыл про шесть машин, подковырнул в отместку. Такого на мякине не проведешь». Яшмолкин припомнил, что чей-то «чужой» мотор действительно валяется в МТС — руки до него не доходят. «Раз взялись, надо сделать. А то красней тут за вас», — чертыхнулся он в адрес заведующего ремонтно-механической мастерской.
По первопутку ехать в дальнюю дорогу — красота: ни грязи, ни пыли, ни снежных заносов. Мотор гудит ровно, машина идет легко. По обе стороны дороги раскинулось поле, покрытое топким слоем снега, кое-где, как щетина, топорщится потемневшая от дождей стерня. Изредка за окнами кабины мелькают березки, сосенки. Хорошо!