— Спокойно, подсудимый Богачев. Расскажите, где и когда вы познакомились с подсудимой Беловой?
— Не знаком я с ней. Понятно? Впервые увидал на следствии.
— Подсудимая Белова, встаньте…
Час за часом идет судебное следствие. Короткий перерыв и снова между правосудием и преступником продолжается невидимый глазу психологический поединок. Преступник с большим опытом, никаких прямых улик против него нет. Факт убийства Кузьминой никто не видел, тело её обнаружили только утром на следующий день. А спустя несколько дней Белову задержали на базаре с вещами убитой — продавала «из-под полы».
Один за другим проходят свидетели, рассказывают об обстоятельствах жизни всех троих подсудимых, их взаимоотношениях.
Показания дает Мирошниченко.
— Жизнью детей своих клянусь: я ничего не знаю. Страшное дело… Шестеро у меня детишек. Никогда, пальцем их не тронул… А чтобы человека убить…
Высокий, сильно исхудавший Мирошниченко закрыл ладонями лицо, сгорбился, пошатнулся и молча опустился на скамью. Тотчас же вскочила Белова.
— Не виноват он! Слышите, не виноват! Это мы… Богачёв! Хоть к расстрелу присуждайте, только скорее! Я больше не могу! — она плюхнулась на скамью, разрыдалась.
Зал притих. И вдруг раздался спокойно-насмешливый голос Богачёва:
— Белова мне мстит. Она ко мне в жены метила, а я отшил.
— Подсудимый Богачёв, подойдите сюда, — говорит председательствующий.
— Это еще зачем? — в нагловатых глазах подсудимого плеснулся страх, но он тут же овладел собой, словно делая великое одолжение, шагнул к столу. — Пожалуйста…
— Поближе. Еще, еще… Глядите, вот двор Кузьминой, настежь открыта дверь в сени… А это внутренность — сеней. Видите, дверь в избу открыта, видна часть кухонной плиты… Теперь войдем в избу, — председательствующий перелистнул страницу дела, открылась новая фотография. — Вот тело убитой… Оно же, с другой стороны. Видите, темные пятна? Это кровь, человеческая кровь. Эта же кровь у вас на руках…
Богачев дико взглянул на свои растопыренные пальцы, потом, затравленно, на судью.
— Вы… вы…
— Взгляните еще на этот снимок, — в руках председательствующего фотография гладко причесанной, улыбающейся женщины и другая — крупным планом одно только лицо.
— А-а-а!!! Глаза! её глаза! Прочь!!! Не хочу!! — загородившись руками и отвернув лицо, как безумный, выкрикивал Богачев и, не подоспей конвой, вероятно, упал бы, забился в истерике. Два милиционера, подхватив его под руки, посадили на место. Подсудимый все еще дрожал, затравленно озирался по сторонам, словно не понимая, где он находится.
— Товарищ секретарь, дайте подсудимому воды, — как ни в чем не бывало, спокойно распорядился председательствующий.