– Мэри, – позвал я. Она подняла глаза, и мое сердце дрогнуло, когда я увидел боль в ее взгляде.
– Грэм! – воскликнула Мэри, подбегая ко мне.
Я крепко ее обнял, и она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но не смогла произнести ни слова. Она начала безудержно рыдать, а к ней присоединилась Карла, которую я тоже притянул в объятья. Я прижал к себе их обеих, мысленно обещая им, что все будет хорошо.
Я крепко держался на ногах, стараясь не дрожать, потому что они нуждались в прочной опоре. Им нужен был кто-то сильный, и я принял на себя эту роль.
Чтобы я был храбрым.
– Что случилось? – спросил я у Мэри, когда она успокоилась. Я подвел ее к стульям в приемной, и мы сели.
Она согнулась и сплела свои дрожащие пальцы между собой.
– Он читал у себя в кабинете, а когда я зашла проведать его… – Ее нижняя губа задрожала. – Понятия не имею, как долго он там пролежал. Если бы я пришла раньше… если бы…
– Никаких «если», – сказал я. – Ты сделала все, что могла. Это не твоя вина, Мэри.
Она кивнула.
– Я знаю, я знаю. Мы готовились к этому дню, просто не думали, что он настанет так быстро. Я думала, что у нас будет больше времени.
– Готовились? – удивленно переспросил я.
Она поморщилась и попыталась утереть слезы, но они продолжили стекать по ее щекам.
– Он не хотел, чтобы ты знал…
– Знал что?
– Он уже давно болен, Грэм. Несколько месяцев назад ему сказали, что если он не сделает операцию, то уже через несколько месяцев у него откажет сердце. Операция была очень рискованной, и он не хотел ее делать. Он уже и так слишком много перенес. Я долго боролась, пытаясь заставить его пойти на эту операцию, но он слишком боялся, что не переживет ее.
Он знал?
– Почему он ничего мне не сказал? – спросил я, чувствуя, как в моей груди зарождается гнев. Мэри взяла меня за руки и понизила голос:
– Он не хотел, чтобы ты его отталкивал. Он думал, что если ты узнаешь о его болезни, то начнешь отдаляться, чтобы защитить себя от чувств. Он знал, что ты погрузишься в себя, и эта мысль разбивала ему сердце, Грэм. Он боялся потерять тебя, потому ты его сын. Ты наш сын, и если бы ты ушел в его последние дни… он бы покинул этот мир с разбитым сердцем.
Мое сердце сжалось, и я с трудом сдержался, чтобы не заплакать. Наклонившись вперед, я покачал головой.
– Он мой лучший друг, – сказал я.
– А ты – его, – ответила она.
Мы все ждали и ждали, когда придут врачи и наконец расскажут нам, что происходит. Когда один из них наконец вернулся, он откашлялся и обратился к Мэри.
– Миссис Эванс?
Мы все вскочили со своих стульев. Наши нервы были напряжены до предела.