– Да, я здесь, – ответила Мэри, когда я взял ее дрожащую руку в свою.
Будь храбрым.
– Ваш муж страдает от сердечной недостаточности. Он находится в реанимации, на дыхательных аппаратах, и если их отключить – скорее всего, он не выживет. Мне очень жаль. Я знаю, что это очень тяжело принять. Я могу организовать для вас встречу со специалистом, который поможет вам решить, что делать дальше и какое решение принять в сложившихся обстоятельствах.
– Вы хотите сказать, что мы должны либо отключить машины, либо оставить его в нынешнем состоянии? – спросила Мэри.
– Да, но, пожалуйста, поймите: он в плохом состоянии. Мы мало что можем для него сделать, разве что обеспечить ему комфорт. Мне очень жаль.
– О боже! – воскликнула Карла, падая в объятия Сьюзи.
– Мы можем его увидеть? – спросила Мэри дрожащим голосом.
– Да, но пока только семья, – сказал доктор. – И по одному человеку зараз.
– Иди первым, – сказала Мэри, поворачиваясь ко мне, словно самая мысль о том, что я не являюсь членом семьи, кажется ей нелепой.
Я покачал головой.
– Нет. Ты должна идти первой. Я подожду.
– Я не могу, – закричала она. – Я не могу. Пожалуйста, Грэм. Пожалуйста, пойди туда и скажи мне, как он. Пожалуйста.
– Хорошо, – сказал я, не решаясь оставить ее в коридоре. Прежде чем я успел сказать что-то еще, Люси уже стояла рядом с Мэри, крепко держа ее за руку. В ее добрых глазах светилось молчаливое обещание, что она никуда не уйдет.
– Я провожу вас в палату, – сказал доктор.
Пока мы шли по коридору, я изо всех сил старался держать себя в руках. Я старался не показывать, как сильно болит мое сердце, но в тот момент, когда я остался наедине с профессором Оливером – самообладание оставило меня.
Он выглядел таким разбитым.
Вокруг него громоздились пищащие аппараты, трубки и капельницы.
Я глубоко вздохнул, пододвинул стул к его кровати и откашлялся.
– Ты эгоистичный засранец, – сурово заявил я. – Ты эгоистичный засранец, раз так поступаешь с Мэри. Ты эгоистичный засранец, раз поступаешь так с Карлой за несколько недель до ее свадьбы. Ты эгоистичный засранец, раз поступаешь так со мной. Я ужасно зол на тебя за то, что ты подумал, будто я сбегу, если узнаю. И я ужасно зол, потому что ты и в самом деле был прав, но, пожалуйста, профессор Оливер… – мой голос дрогнул, в глазах защипало. Они горели от слез, как мое сердце горело от боли. – Не уходи. Ты не можешь уйти, эгоистичный ты гребаный засранец, ясно? Ты не можешь оставить Мэри, ты не можешь оставить Карлу, и ты абсолютно, на все сто процентов не можешь оставить меня