– Что я могу сделать? – спросила я, еще крепче прижимая его к себе. – Скажи мне, что я могу сделать.
Грэм прижался лбом к моему лбу и закрыл глаза.
– Только не отпускай меня. Если ты отпустишь меня – я убегу. Я позволю своему страху взять верх. Пожалуйста, Люсиль, не отпускай меня.
Я обнимала его несколько минут, но мне показалось, что прошли часы. Наклонившись к его уху, я тихонько прошептала:
– Воздух надо мной, земля подо мной, огонь внутри меня, вода вокруг меня, дух наполняет меня…
Я продолжала повторять эти слова, чувствуя, что эмоции берут над ним вверх. Каждый раз, когда Грэм был близок к срыву – он прижимал меня крепче, и я отвечала ему тем же.
Это продолжалось до тех пор, пока Тэлон не проснулась и не начала ворочаться в своем автомобильном кресле. Грэм медленно отпустил меня и подошел к дочери. Едва завидев его, она перестала суетиться и просияла, как будто только что встретила величайшего человека на свете. В глазах Тэлон сияла безусловная любовь, и я видела, что она принесла ему облегчение. Грэм поднял ее на руки и крепко прижал к себе. Положив ладошки ему на лицо, она начала что-то лепетать, с той же прекрасной улыбкой, что и у ее отца.
На одно мгновение, на одну мимолетную секунду Грэм перестал страдать.
Тэлон наполнила его сердце любовью – той самой любовью, в которую он когда-то не верил.
В тот короткий момент он казался счастливым.
* * *
Мэри решила подождать и посмотреть, не изменится ли ситуация. Она прожила эти недели в постоянном волнении, и Грэм все это время был рядом с ней. Он приносил еду к ней домой, заставлял ее есть и спать, в то время как она хотела только одного – оставаться в приемной больницы.
В ожидании перемен. В ожидании чуда.
В ожидании того момента, когда муж вернется к ней.
Карла позвонила мне, когда пришло время принять самое трудное решение в жизни ее семьи. Свет в коридоре больницы постоянно мигал, как будто он мог погаснуть в любой момент.
В палату вошел священник, и мы все сгрудились вокруг Олли, взявшись за руки, готовясь к последнему прощанию. Я не была уверена, что от такой потери можно оправиться. Я знала Олли совсем недолго, но за это короткое время он изменил мою жизнь к лучшему.
Его сердце было наполнено любовью, и я знала, что все мы будем скучать по нему до конца жизни.
После молитвы священник спросил, не хочет ли кто-нибудь сказать последнее слово. Мэри не могла перестать плакать, Карла уткнулась лицом в плечо Сьюзи, а мои губы отказывались шевелиться.
Вся надежда была на Грэма. Он стал нашей опорой. Когда слова полились из его души, я почувствовала, как сжалось мое сердце.