* * *
Последние несколько ночей я делила постель с Грэмом. Казалось, он успокаивался, когда был не один, а он, как никто другой, заслуживал покоя. Майский дождь лил как из ведра, и это была наша фоновая музыка, помогавшая нам заснуть.
Однажды в воскресенье утром я проснулась среди ночи от раската грома и, перевернувшись на другой бок, увидела, что Грэм пропал. Выбравшись из постели, я пошла в детскую, потому что решила, что найду его там, но Тэлон спокойно спала в своей кроватке.
Я обошла весь дом, разыскивая его, и только войдя в солнечную комнату, заметила тень в саду. Быстро натянув дождевик, я схватила зонтик и вышла на улицу. Грэм промок с головы до ног, а в руках у него была лопата.
– Грэм, – позвала я, не понимая, что он делает, пока не посмотрела на сарай, возле которого лежало большое дерево.
Дерево Олли.
Грэм даже не обернулся, чтобы посмотреть на меня. Я даже не была уверена, что он слышал мой голос. Он просто продолжал копать яму для дерева. Это было душераздирающее зрелище. Я подошла к нему с зонтиком в руках и легонько похлопала его по плечу.
Он повернулся ко мне, удивленный моим присутствием, и в тот момент я увидела его глаза.
Олли говорил, что правда кроется в его глазах.
В ту ночь я увидела это. Я увидела, что Грэм сломался. Его сердце разрывалось каждую секунду без перерыва, так что я сделала единственное, что могла придумать.
Я положила зонтик на землю, взяла другую лопату и начала копать рядом с ним.
Мы не обменялись ни единым словом, в этом просто не было необходимости. Каждый раз, отбрасывая в сторону влажную землю, мы делали глубокий вдох в честь Олли. Как только яма стала достаточно большой, я помогла ему перенести дерево, и мы вставили его в лунку.
Грэм опустился на землю прямо в грязь под проливным дождем. Я села рядом с ним. Он согнул колени и положил на них руки, переплетая свои пальцы. Я сидела, скрестив ноги и положив руки на колени.
– Люсиль? – прошептал он.
– Да?
– Спасибо.
– Обращайся.
Грэм
– Люсиль? – позвал я, сидя в своем офисе. Последние несколько недель я заставлял себя сидеть за столом и писать. Я знал, что именно этого хотел бы от меня профессор Оливер. Он бы хотел, чтобы я не сдавался.
– Да? – спросила она, входя в комнату.
У меня екнуло сердце. Люси выглядела измученной: никакой косметики, растрепанные волосы, но она все еще была единственным, чего я когда-либо хотел.
– Я… мне нужно отправить несколько глав моему редактору, и обычно их читал профессор Оливер, но… – Я поморщился. – Не могла бы ты их прочесть?
Ее глаза широко раскрылись, а на губах появилась искренняя улыбка.