Разбудили меня только через час. Туземка уселась на пол и с интересом меня разглядывала.
– Альканта, – сказала она дважды хлопнув себя ладонью чуть выше груди.
– Александр, – представился я. Хлопнуть по груди себя со связанными руками не получилось, но я попытался, чем вызвал хохот девушки.
– Грызлик! – сказал спутник.
Альканта подавила улыбку и уважительно склонила голову.
– Гальдра ал, Ксандр? Урван ал котук? – спросила она.
Похоже, у всех местных страсть к сокращению моего имени до последних пяти букв. Хоть я и не знал их языка, смысл был понятен, и звучал вопрос примерно так: «Нахрена ты припёрся? И кто ты такой?»
Я улыбнулся и подивился своей невнимательности, только сейчас разглядел, что в центре ожерелья на груди Али, как я мысленно прозвал туземку, деревянная фигурка подозрительно похожая на каменный кусочек алтаря. Я достал из инвентаря один из медальонов и показал его.
– Ал ингуар, Ксандр! – воскликнула она и было в ее взгляде столько благоговейного восхищения, что я сразу понял, есть меня точно не собираются, да ритуальное жертвоприношение вряд ли светит.
Ваше отношение с Алькантой улучшено. Текущий статус Дружелюбие.
***
Путы с нас сняли. Расположили с комфортом, сытно накормили речной рыбой под пряным соусом, малюсками и салатом из водорослей. Мяса я трогать не стал, видел, что его на столе не много. Этот жест не укрылся от внимательного взгляда Али.
Оказалось она здесь вождь. С тех пор как пару лет назад прошлый вождь её отец разгневал духа-покровителя у племени начались проблемы. Река вышла из берегов и разрушила поселок, после этого много людей заболело. Вдобавок большинство воинов погибло при нападении «Усюруга». Не знаю кто это, но Грызлик на этих словах издал протяжное «О-о-о-о-о!» и весь побелел.
Ингуар на их языке означает избранный. Родовая память сохранила пророчество, о человеке, с медальоном из камня, что явится в самый трудный момент и уведет племя в благодатные края.
Весь день люди собирали свои скромные пожитки. Солнце уже спряталось за горизонт. Тьма обступила деревню. Старик разжигал большой костёр для празднества. Это всё мне поведала сама Аля. Навык лингвистики рос. Хотя я по прежнему ничего не понимал словами, за то многое доходило через жесты.
В чаше у меня был какой-то местный алкогольный напиток. Хотя аборигены явно примешивали туда что-то, потому что унесло меня с одного стаканчика. Пятерка фигуристых девушек из тех, что больше других налягали на местный аналог капусты, колотила в барабаны.
Всё племя запело, а воины и несколько девушек нацепили деревянные маски и начали ритуальный танец. Мне было очень хорошо. К концу празднества, языковой барьер ничуть не мешал мне общаться с Алей. Я понимал её, а она меня. Отношение всё больше улучшалось, это чувствовалось и без системных уведомлений.