— Кто первый? — спросил Андрюха, состряпав кислую мину. — Жребий бросать будем?
— А смысл? — я открыл рот и показал на коренной зуб, который не единожды лечил, но он всё равно продолжает медленно разрушаться. — Сам точно не вывезу. Давай ты. У тебя как с зубами?
— Гнилой имеется, так что не слишком жалко. Начнём…
Ведущий кричал и восхищался. Я приготовился. Щипцы ухватили зуб. Андрюха, хоть и не стоматолог, но теорию удаления зубов приблизительно знает. Это я понял по хрусту. Адский хруст и боль. Первый коренной зуб, который мне удаляют. Прощайте тридцать два зуба. Один выбыл.
Я сплюнул кровь и начал материться. Ячейка открылась. Внутри лежат два пистолета Глок 17 и один марлевый тампон, чем-то пропитанный и запаянный в полиэтилен. Тампон отправился в рот. Для надёжности прижал его челюстью. Крови много.
С Андрюхиным зубом так сладко, как с моим, не получилось. Сломался он. Один из корней остался. Инструмента, кроме щипцов, у нас нет. Корень не вытащить. Мата много. Слишком много. В открывшейся ячейке лежат десять пустых магазинов к пистолетам, две пачки патронов по двести штук каждая, тампон, плоскогубцы и записка. В ней написано, что с зубами можно заканчивать. Чтобы открыть две других ячейки нам придётся поэкспериментировать.
— Ты ведь понял, что от нас требуется, Никита? — с трудом спросил Андрюха, внимательно уставившись на плоскогубцы. — Нам точно нужны эти две ячейки? — не получив от меня ответа, он добавил: — Нам не нужны эти две ячейки. Нам нужно их содержимое…
Проклятия сыпались, не взирая на тампон во рту, но толку не было. Мат немного помогает притушить боль. Ногти отрывать то ещё удовольствие. Я терпел, потому что некуда деваться. Безымянный палец моей левой руки остался без ногтя. Помнится, я раньше уже отрывал себе ногти, но те случаи были неожиданными. Когда ты идёшь на это намеренно, больнее раз в пять. Говорят, что иголки под ногти — это больно. Отрывать ноготь плоскогубцами тоже не щекотно.
Ведущий восхищался, словно ребёнок, которому подарили то, о чём он мечтал всю жизнь. Пока Андрюха заматывал мне палец бинтом из аптечки, обнаруженной в ячейке, я пытался привыкнуть к боли. Боль даёт понять, что ты живой. Боль — сторожевая система организма. Она говорит, что мне плохо. Лучше бы мне было хорошо. Обезболивающего в аптечку не положили.
Третья ячейка, помимо аптечки, подарила нам два ножа, верёвку, две светошумовые гранаты, зажигалку, два тактических фонаря, бутылку воды, молоток и кусачки. После того, как Андрюха лишился ногтя, открылась четвёртая ячейка. В ней нашлись два костюма. Точно такие же как наши, но с запиской. Читал её Андрюха: