Зуммер кардиомонитора начинает пикать активнее. Горы и ущелья удлиняются. Неужели Татьяна слышит его?
— Танечка, милая, просыпайся. Я тут… рядом. Я очень близко. Я люблю тебя! Всё будет хорошо.
На миг, всего на одно мгновение Сергей ощущает, как рука под его ладонью дергается. Рука Татьяны сжимает блокнотик!
— Таня! Ты меня слышишь!
— Вон из палаты! — слышится громогласный голос, и в плечи Сергея впиваются кузнечные клещи.
— Как вон? — не понимает Сергей. — Татьяна же просыпается. Она приходит в себя! Пустите меня, доктор!
— Сестра, срочно готовьте реанимационную и пять кубиков адреналина! Мужчина, вы кто, муж? Тогда выйдите и не мешайтесь! Неужели не видите, что она умирает? — доктор кивает на монитор, где пики и ущелья начинают сглаживаться, словно уральские горы переходят в Русскую равнину.
И зуммер начинает пищать противно, будто в телевизоре, когда на телеканале ведутся профилактические работы. Вот только тут не телевидение и профилактика вряд ли нужна кардиомонитору. Скорее она нужна его жене. Сергей видит, как рука Татьяны обессилено падает.
Сухонький врач, чем-то напоминающий вождя мирового пролетариата, оказывается на удивление сильным и у него получается вытолкнуть Сергея из палаты. В тот самый коридор, который напоминает медицинский халат. Потолок, стены, пол, лестничные пролеты.
Сергей отходит в сторону и приваливается спиной к стене. Мимо быстрым шагом проходят врачи, медсестры. Из палаты Татьяны выезжает функциональная кровать, которую обступили четыре человека. Четыре врача. Они что-то говорят друг другу, придерживают капельницы. Что-то говорят, а Сергей не слышит.
Сергей старается увидеть свою жену на кровати, но спины в белых халатах закрывают обзор. Он пытается подняться на цыпочки, но ослабевшие ноги не дают этого сделать, и мужчина сползает по стене. Состояние глубокого безразличия укутывает его махровым полотенцем. Он даже не чувствует холод пола. Он лишь видит, как кровать с его женой скрывается за поворотом коридора.
Нашатырный запах отрезвляет не хуже ведра ледяной воды. Белая ватка покачивается у носа. Сергей видит знакомые зеленые глаза. Светлана! Теперь он это имя вспоминает без усилий.
— Что с Татьяной? — голос звучит хрипло, будто он только что вернулся из пустыни.
— Уже лучше. Пик кризиса миновал. Что произошло в палате? — обеспокоенно спрашивает Светлана.
— Она вдруг сжала блокнот. Сжала и отпустила. Вы до сих пор мне не верите, что она делает эти записи?
— Я не знаю. Вам лучше встать с пола. Пойдемте, я провожу вас в кабинет. Там вы подождете доктора и всё ему расскажете.