— Вот и отлично. А теперь пиши заявление об увольнении. Оформим одним днем, а кредитку тебе чуть позже передаст Леонид Михайлович. Мы же можем левым числом оформить на неё кредит? Не пугайся, Дарья, это будет лишь на бумаге, — Сергей пожимает руку бывшей секретарши, и она ему почему-то верит.
— Сделаем, Сергей Павлович. Не переживай, Дашенька, всё будет хорошо, — из-под усов Леонида Михайловича показываются белые зубы. — А сейчас иди, поскакушка. Тебе ещё собираться нужно.
Вряд ли существует много случаев, когда человек увольнялся с улыбкой на лице. Дарья думает, что её случай один из таких. Зря утверждает молва, что утро добрым не бывает. Бывает, ещё как бывает!
Сергей же углубляется в работу, но в мозгу постоянно свербит червячок мысли: «кто?» Кто попросил Дарью забрать договор купли-продажи «Северстали»? На общем собрании он пытается увидеть какие-либо изменения в лицах подчиненных, но те остаются прежними, сосредоточенно-приветливыми. Масками бизнеса. Непробиваемыми.
Даша уходит после обеда. Она прощается и благодарит Сергея Павловича, а мужчина в ответ советует ей стереть улыбку и выглядеть крайне опечаленной. Дарья улыбается напоследок и выходит из кабинета уже с печатью вселенского горя на лице.
Время до вечера тянется туго, словно медицинский жгут. Но Сергей дожидается открытия посещений. Он снова приносит полевые цветы в палату.
— Милая, я знаю, ты слышишь меня. Я знаю, что ты пытаешься докричаться до меня. Я тоже хочу поговорить с тобой. Хочу попросить прощения за свою вспыльчивость и ревность. Мне надо так много сказать тебе… У меня есть хорошие новости — я нашел человека, который согласился поменяться с тобой телами. Это Даша, моя секретарша. Ну как, уже бывшая секретарша, но это долгая история. Зато она согласилась. Представляешь? Ты сможешь поговорить со мной! Таня, я очень люблю тебя. Не оставляй меня одного, пожалуйста, — Сергей касается руки лежащей жены. Касается с надеждой, что сейчас что-нибудь произойдет. Что-нибудь хорошее.
Однако ничего не происходит. Татьяна всё также лежит на кровати. Зуммер всё также попискивает. Пики и ущелья всё также продолжают ломать линию.
Белая дверь открывается и входит плотная медсестра с алыми, как пламя костра, волосами. В руках у неё катетер для кормления.
— Здравствуйте. Извините, что беспокою, — голос низкий, грудной, — но у нас намечается ужин.
— Здравствуйте. Да-да, конечно. А где Светлана? У неё выходной? — Сергей поднимается со стула.
Женщина вздыхает:
— Нет, она сегодня написала заявление по собственному желанию. Вроде как не может больше работать в этом месте. Мне она так и не призналась — почему. Теперь придется новенькую обучать.