Если на то пошло, я ожидала, что Дэниэл не умеет целоваться, робеет. Но от его напора у меня дух перехватило. Когда мы разжали объятия – не знаю, сколько прошло времени, – сердце у меня чуть ли не выпрыгивало.
А дальше? – подумала я незамутненным уголком сознания. – Что дальше?
Губы Дэниэла, сложенные в полуулыбку, были вровень с моими, руки – у меня на плечах, пальцы плавно скользили вдоль ключиц.
Фрэнк на моем месте и глазом бы не моргнул; знавала я агентов, которые спали с бандитами, пытали людей, ширялись героином, и всё во имя работы. Я молчу, не мое это дело, но знаю, это чушь. К той же цели можно прийти и другим путем. Они шли на поводу у своих желаний, прикрываясь работой.
В ту же секунду я увидела перед собой лицо Сэма, большие изумленные глаза, – увидела так ясно, будто он стоял бок о бок с Дэниэлом. Мне бы съежиться от стыда, но я ничего не чувствовала, кроме досады, накрывшей меня волной, так что я чуть не взвыла. Сэм как толстое пуховое одеяло, душит меня отпусками, заботой и нежным, неизбывным теплом. Оттолкнуть бы его, глотнуть свежего воздуха, надышаться свободой.
Спас меня микрофон. Не в том дело, что нас могли услышать, мне в ту минуту было не до того, но руки Дэниэла оказались в каких-нибудь трех дюймах от микрофона, пристегнутого к моему бюстгальтеру. Я вмиг протрезвела – трезвее не бывает. Всего три дюйма отделяли меня от провала.
– Ну… – протянула я, отстраняясь, и улыбнулась Дэниэлу. – В тихом омуте…
Дэниэл не двигался. В глазах его что-то промелькнуло – но что именно? Мозг сверлила мысль: неизвестно, как на моем месте поступила бы Лекси. Я с ужасом поняла – она бы, скорее всего, не остановилась.
В доме что-то грохнуло, с шумом распахнулись стеклянные двери, кто-то выбежал во двор. Раф кричал:
– Вечно ты делаешь из мухи слона!
– Ради бога, кто бы говорил! Ты же сам хотел…
Это был Джастин, голос его срывался от гнева. Я посмотрела на Дэниэла, вскочила, выглянула из-за завесы плюща. Раф метался по мощеному дворику, Джастин, съежившись у стены, кусал ногти. Они по-прежнему спорили, но уже чуть тише, слов было не разобрать, лишь лихорадочный ритм голосов. Джастин свесил голову на грудь и, казалось, плакал.
– Черт… – Я оглянулась через плечо на Дэниэла. Он по-прежнему сидел на скамье, на лицо падала тень листвы, выражения было не разобрать. – Кажется, что-то разбили. И Раф вот-вот бросится на Джастина с кулаками. Может, стоило бы…
Дэниэл не спеша поднялся. Казалось, он заполнил собой нишу целиком: весь из острых углов, из контрастов, чужой и незнакомый.