– Это был ужас, – сказала Эбби. – И пусть Раф сколько угодно ворчит про покер, я уверена, не зря Дэниэл нас заставил. Я думала, доказать свое алиби – пятиминутное дело: я была здесь, остальные подтверждают, и точка. Но нас допрашивали часами, выясняли каждую мелочь – во сколько вы сели играть? кто где сидел? сколько денег было у каждого в начале игры? кто первым сдавал? вы пили? кто что пил? куда бросали окурки?
– И всё норовили в ловушку нас заманить, – добавил Джастин. И потянулся к бутылке, рука у него дрожала, хотя и едва заметно. – Я даю какой-нибудь простой ответ – скажем, мы сели играть около четверти двенадцатого, – а Мэкки или О’Нил, – не помню, кто из них был в тот день, спрашивает с озабоченным лицом: “Вы уверены? По-моему, один из ваших друзей сказал, в четверть одиннадцатого” – и уткнется в бумажки, а у меня кровь стынет. Ведь я не знал, то ли один из нас ошибся – и немудрено, у всех у нас ум за разум заходил – и надо его поддержать: “Да, правильно, это я что-то напутал”, то ли… И я гнул свою линию и в итоге оказался прав – никто не ошибся, это они подловить нас хотели, – но это чистой воды везение, я по-другому бы и не сделал, сил не хватило бы. Если бы это продлилось чуть дольше, мы бы все тут свихнулись.
– И все ради чего? – вопросил Раф. Он привстал с дивана, чуть не рассыпав карты, потушил окурок в пепельнице. – Вот чего я до сих пор не пойму: мы Дэниэлу поверили на слово? В медицине он смыслит как свинья в апельсинах, но он сказал, что Лекси умерла, а мы и поверили. Почему мы всегда ему верим?
– По привычке, – сказала Эбби. – Он почти всегда прав.
– Да неужели? – Раф снова расслабился, привалился к подлокотнику, но в голосе слышалось что-то грозное. – На этот раз он точно ошибся. Мы могли бы просто вызвать “скорую”, как нормальные люди, и все было бы хорошо. Лекси ни за что не подала бы в суд, или что там делают, и если бы мы задумались хоть на минутку, всем стало бы ясно. Но как бы не так, мы позволили Дэниэлу командовать, устроили тут безумное чаепитие…
– Он не знал, что все кончится хорошо, – отрезала Эбби. – Что ему, по-твоему, было делать? Он думал, Лекси мертва, Раф.
Раф дернул плечом:
– Так он сказал.
– Что это значит?
– Я просто говорю, и все. Помнишь, как этот козел пришел сообщить, что Лекси очнулась? Мы, все трое, – продолжал Раф, обращаясь ко мне, – в обморок едва не попадали от радости, Джастин, честное слово, чуть не рухнул на месте.
– Спасибо, Раф, – сказал Джастин и потянулся за бутылкой.
– А Дэниэл, по-вашему, тоже радовался? Да черта с два! Ему точно под дых врезали бейсбольной битой. Да ради бога, даже полицейский и тот заметил! Помните?