– Понял.
– Спасибо, Фрэнк. – Я прикрыла кассету ладонью. – Спасибо.
– Ого! – воскликнул вдруг Фрэнк. Потянулся через стол – и хвать меня за руку! – А это что?
Кольцо – а я и забыла, хотя все никак не могла к нему привыкнуть. Глядя, как вытянулось у него лицо, трудно было удержаться от смеха. Впервые в жизни я видела Фрэнка Мэкки всерьез ошарашенным.
– Думаю, мне идет. Как тебе?
– Новое? Или я раньше не замечал?
– В общем, да, – ответила я, – новое.
Фрэнк ухмыльнулся, он вдруг взбодрился, засветился весь, аж искры посыпались!
– Ох, чтоб я сдох! Не знаю, кто из вас двоих удивил меня больше. Да уж, снимаю шляпу перед твоим Сэмми! Пожелай ему от меня удачи, ладно?
И расхохотался.
– Пресвятая Дева! – простонал он. – День прошел не зря! Кэсси Мэддокс выходит замуж! Господи Иисусе! Пожелай этому храбрецу от меня удачи!
И когда за ним закрылась дверь, с лестницы еще долетал его смех.
И долго еще сидела на матрасе, перебирая в памяти события того дня – что я делала, кроме того, что пошла ва-банк, рискуя лишиться работы? Похмелье, кофе, “Кровавая Мэри”, ссоры. Голос Дэниэла из полутьмы спальни Лекси: Кто ты? Музыка Форе.
Фрэнк, наверное, думал, что запись я уничтожу – достану пленку из кассеты и скормлю домашней бумагорезке, пусть у меня дома бумагорезки нет, но у него-то наверняка есть. А я влезла на кухонную стойку, достала с буфета обувную коробку, где храню документы, и убрала туда кассету, пусть лежит вместе с паспортом, свидетельством о рождении, медкартой и квитанцией за визу. Послушаю когда-нибудь.
Спустя несколько недель после операции “Зеркало”, когда я еще возилась с бумагами и ждала решения своей участи, позвонил Фрэнк.
– Отец Лекси на проводе, – сказал он. – Хочет с тобой поговорить.
Щелчок – и тишина, лишь мигает на телефоне красный огонек входящего звонка.
Я перебирала бумажки в дежурке Домашнего насилия. День был ясный, безветренный, время обеда, весь отдел шел валяться на травке – парни закатали рукава, надеясь хоть немножко загореть, ну а я избегала Мейера, тот без конца придвигался ко мне со своим стулом и зловещим шепотом вопрошал, каково это, пристрелить человека, – и я почти каждый день придумывала себе срочную бумажную работу, а на обед уходила как можно позже.
В итоге все разъяснилось проще некуда: на другом континенте молоденький полицейский по имени Рэй Хокинс ушел как-то утром на работу, а ключи от дома забыл. Ключи привез ему отец, бывший полицейский, и пока отдавал ключи да просил Рэя по дороге домой купить к ужину рыбы, по привычке задержал взгляд на доске объявлений позади рабочего стола – преступники в розыске, угнанные машины, пропавшие люди. Да и говорит: “Погоди, где-то я эту девушку видел”. После чего оставалось только просмотреть архив за много лет, пока не мелькнуло наконец то самое лицо.