Сплю я чутко, и слух у меня тонкий. В ту ночь я проснулась под утро, всего лишь миг – и сна ни в одном глазу. Напротив, в комнате Дэниэла, кто-то шептался.
Я затаила дыхание, но из-за тяжелых дверей доносился лишь шелест, точно вспышки в темноте; ни слов, ни голосов. Я осторожно выпростала из-под одеяла руку, нащупала на тумбочке телефон Лекси. 03:17.
Долго еще я прислушивалась к перекличке двух шепотков среди писка летучих мышей и порывов ветра. Без двух минут четыре скрипнул в замке ключ, щелкнула и закрылась дверь Дэниэла. Шорох на лестнице, еле слышный, – кто-то скользнул тенью, потом все стихло.
Разбудил меня топот на лестнице. Мне снился сон, тяжелый, сумбурный, и лишь спустя одну безумную секунду я очнулась и поняла, где я. Не найдя возле кровати револьвера, я испугалась, стала искать, но тут вспомнила, где его спрятала.
Я села в постели. Чувствовала я себя отлично – как видно, меня не отравили. В дверную щелку проникал запах яичницы, откуда-то снизу неслись бодрые утренние голоса. Вот же черт, проспала, не пришла готовить завтрак! Просыпаюсь я в последнее время не позже шести утра, вот и не стала заводить будильник. Я снова нацепила повязку с “жучком”, натянула джинсы, футболку и гигантский свитер (наверное, чей-то из ребят – холод был собачий) и спустилась на кухню.
Кухня была в глубине дома, и по сравнению с “ужастиком” из телефона Лекси там многое изменилось к лучшему. Ни плесени, ни паутины, ни грязного линолеума; выложенный плитняком пол, чистый деревянный стол, на подоконнике возле раковины горшок с растрепанной геранью. Эбби в красном фланелевом халате, надвинув капюшон, переворачивала на сковороде сосиски, ломтики бекона. Дэниэл, уже в костюме, читал за столом книгу, подсунув ее под край тарелки, и не спеша, с удовольствием ел яичницу. Джастин нарезал треугольничками гренки и жаловался:
– Честное слово, впервые вижу подобное. На прошлой неделе только двое – двое! – подготовились к занятиям, остальные глаза таращили да жвачку жевали, как стадо коров. Ты точно не хочешь со мной поменяться, только на сегодня? Может, у тебя с ними лучше получится…
– Нет, – ответил Дэниэл, не поднимая головы.
– Но твои-то сейчас сонеты разбирают, а я в сонетах дока. Сонеты – мой конек!
– Нет.
– Доброе утро! – сказала я с порога.
Дэниэл хмуро кивнул и снова уставился в книгу. Эбби помахала лопаткой:
– Доброе утро!
– Солнышко, – улыбнулся Джастин, – иди садись. Дай посмотрю на тебя. Как себя чувствуешь?
– Ничего, – ответила я. – Прости, Эбби, проспала. Дай-ка мне…
Я потянулась за лопаткой, но Эбби отдернула руку.