Предатели в русской истории. 1000 лет коварства, ренегатства, хитрости, дезертирства, клятвопреступлений и государственных измен… (Глезеров) - страница 35
В пушкинской «Полтаве» тоже описана эта казнь: «Топор блеснул с размаху, // И отскочила голова. // Все поле охнуло. Другая // Катится вслед за ней, мигая. // Зарделась кровию трава — // И, сердцем радуясь во злобе, // Палач за чуб поймал их обе // И напряженною рукой // Потряс их обе над толпой. // Свершилась казнь».
Тела Кочубея и Искры похоронили в Киево-Печерской лавре, а окровавленная рубаха, в которой Кочубей был казнен, хранится ныне в «Сокровищнице уникальных экспонатов» Полтавского краеведческого музея.
Что же касается семейств казненных Кочубея и Искры, то Мазепа держал их под крепким караулом в гетманском замке в Батурине. «Далее происходит их таинственное бегство из замка при подходе отряда Меншикова, — отмечает историк Александр Широкорад. — Если верить Костомарову, вдовы казненных Кочубея и Искры были кем-то предуведомлены об этом, вышли переодетые вместе с меньшим сыном Кочубея, Федором, сели в повозку под видом черниц и выехали из города, а дочь Кочубея Прасковия с прислугою, переодевшись в платье простолюдинки, вышла пешком и соединилась с остальными за городом».
Через несколько месяцев выяснилось, что Кочубей и Искра, оказывается, сообщали правду. Мазепа коварно изменил Петру, переметнулся на сторону Карла XII. Что было потом известно: его участие в Полтавской битве на стороне неприятеля, бегство под защиту Османской империи, смерть в Бендерах и позорное клеймо предателя, утвердившееся за ним в России…
«Иван Степанович Мазепа принадлежал к числу тех людей, для которых не было ничего святого, — отмечал историк петровского времени Николай Павленко. — В нем в одном сосредотачивались едва ли не все пороки человеческой натуры: подозрительность и скрытность, надменность и алчность, крайний эгоизм и мстительность, коварство и жестокость, любострастие и трусость. В случае надобности он умел под личиной покорности скрывать злобу, ловко плести интриги, мог быть беспредельно подобострастным, внешне покладистым».
Памятник В. Кочубею и И. Искре в Киеве, 1918 г.
Памятник на месте казни В. Кочубея и И. Искры в селе Борщаговка
Петр I винил себя, что не поверил Кочубею и Искре, поторопился, поступил несправедливо. Чтобы хоть как-то загладить свою вину и восстановить справедливость, он не только вернул семьям казненных все конфискованное имущество, добавив новые земли и деревни, но и повелел Меншикову лично встретиться с вдовой и сыном Кочубея, а также вдовой и детьми Искры.
Александр Данилович Меншиков писал сыну казненного Кочубея: «Кой час сие письмо получишь, той час поезжай до Царского Величества и возьми матку свою и жену Искрину и детей, понеже великая милость государева на вас обращается».