Надобно добавить, что, став постоянным жителем смрадных подземелий, Лярва под своей одеждой (скорее, под лохмотьями) теперь всегда носила чугунную выдергу, иначе называемую гвоздодёром, которая служила ей, во-первых, оружием против таких же опустившихся мизераблей, как она сама, а также рычагом для открывания крышек люков и проникновения в любые колодцы. Эта выдерга, кстати, имела немалый вес, и её применение требовало недюжинной физической силы. Постепенно Лярва приобрела, нарастила в своих руках эту силу, став ещё более опасной, чем была раньше.
При всех описанных качествах Лярва была человеком дела, а не мечтателем или сетователем на жизнь. Причитания о кознях врагов, потрясания кулаками в воздухе, насылание проклятий и жизнь дальше с обидою в душе были ей совершенно неизвестны и абсолютно не соответствовали этой бесстрастной, сильной и волевой личности. А вот решение проблемы хирургическим действием, радикально и навсегда, спокойно и без эмоций — в этом была вся Лярва.
Проще говоря, постепенно приближался, подобный грозовой туче, а затем и наступил тот день, когда Лярва наконец осознала, чего она хочет. Она захотела конкретными усилиями и поступками вернуть себе отнятую у неё собственность, а для этого — просто по необходимости, без всякого желания мести — устранить все существующие препятствия, то есть конкретных людей. Хирургически, радикально и навсегда.
И здесь обнаружились удивительные методичность и последовательность в действиях этой женщины. Первое, что требовалось сделать для приведения в исполнение её намеренья, — это получить всю необходимую информацию как об объекте собственности, требуемом к возвращению, так и о препятствиях, требуемых к устранению. Объектом была Сучка — и надлежало узнать, куда её поместили для проживания и возможно ли изъять её оттуда. Главным препятствием был Колыванов с его осознанным желанием и намерением избавить общество законопослушных граждан от Лярвы, о чём она помнила. Побочным препятствием был Замалея, который «сунул нос не в своё дело» (как считала Лярва), обнажил дело перед обществом, привёл Колыванова и которого она тоже считала своим сознательным и непримиримым противником. Все остальные участники свершившегося лишения её собственности, включая судью, участкового, комиссию опеки и попечительства и прочих, производили впечатление (и совершенно справедливо) людей равнодушных, пассивных и лишь вяло выполнявших свои обязанности, к чему были понуждаемы начальством либо законом. Посему Лярва никого более к своим личным врагам и препятствиям не причисляла, лишь в двоих — Колыванове и Замалее — усмотрев наличие человеческих чувств и собственной воли к действию. На них-то она и сосредоточила свои силы, решив для начала узнать адреса их проживания, одни ли они проживают или семьями и насколько затруднён доступ в их жилища.