Он опрометью кинулся в кладовую и вернулся с огромным молотком и стамеской. Крыса к этому моменту уже спряталась внутри стены, но ненадолго. Как только прокурор начал с остервенением долбить и разрушать стену, подняв вокруг себя столб пыли и грохот, он убедился, что крыса вовсе на намерена лишаться своего жилища без боя. Она оказалась недавно опроставшейся матерью, и явно агрессивные намеренья человека пробудили в ней ответную, материнскую агрессию. Работая стамеской и пробираясь внутрь стены всё глубже, Колыванов с немалым удивлением услышал поначалу тихий, но постепенно нараставший писк, обратившийся наконец в дикий крик загнанной в угол матери. Когда же он опустил руки, присел на пол, прислонился спиною к другой стене и позволил себе небольшой отдых и передышку, то немедленно был оцарапан выскочившей наружу крысой. Она метнулась к его руке, вонзила в неё когти и зубы, отскочила назад и, по-кошачьи изогнув спину, ощерилась с грозным криком и горящими бешенством глазами. Голый хвост её оставался в дыре, которую она прикрывала своим задом и готова была скорей принять смерть, нежели позволить человеку добраться до её детёнышей.
Догадка о причинах её озлобления мелькнула в голове Колыванова как раз в тот момент, когда крыса вновь прыгнула вперёд и вверх, норовя вцепиться уже в лицо ему. Он еле успел движением локтя отшвырнуть её от лица прочь, а сам поневоле отпрянул назад и отдалился от логова крысы. Она же, продолжая пищать и скалить острые зубы, вновь заняла оборону перед своим жилищем и замерла, ощерившись и приготовившись к бою.
Впрочем, не намерен был отступать и Колыванов. Сопротивление крысы он по привычке воспринял как вселенскую борьбу Зла с Добром, причём распределение ролей не оставляло у него сомнений.
— Ах вот оно что! — пробормотал он и осторожно, медленно встал на ноги, понимая, что любым резким движением может спровоцировать крысу броситься в нападение. — Что ж, возьмём штурмом твою крепость!
Крыса всё-таки прыгнула вперёд, но, страшась оставить своё логово, сделала это более для устрашения человека, чем с действительным намерением вцепиться в него. Она тотчас вернулась к дыре и заметалась перед нею из стороны в сторону.
Колыванов между тем вышел из комнаты и скоро вернулся, держа в руках бутыль с керосином, спички и одеяло. Бой переходил в финальную стадию.
— Получай же! — пробормотал он и плеснул керосином в крысу. Струя, однако, не попала в животное и стекла вниз по стене, рядом с черневшим отверстием.
Почуяв тошнотворный запах керосина и исходившую от него угрозу, крыса снова подняла грозный писк и ринулась вперёд. В этот раз она достигла ноги Колыванова и прямо сквозь обувь пребольно укусила его за большой палец. Он взвыл, выругался, дёрнул ногою, однако не смог отбросить крысу и, пока она продолжала вгрызаться в его палец, с ожесточением принялся обливать животное керосином. Наконец он вынужден был ударить ногой по стене и только этим действием, причинив себе новую боль и едва не сломав палец, скинул мокрую от керосина крысу со своей ноги и ещё умудрился пнуть её в бок. Отлетев в сторону, она вновь подбежала к дыре в стене, оглашая воздух яростным писком.