Заехал в цех, загнал вихикл на эсткакаду. Марк курил у стола. На столе стоял бочонок с кальвадосом. Он с видом скульптора рассматривал автомобильную раму. С двумя ведущими мостами, двигателем, рулем, и одним сидением.
– Кальвадос? Марк, тебя подменили? Или после Жуаньи ты на приличный алкоголь смотреть не можешь?
– Это трактор, Айвен. Похож?
Я обошел раму по кругу.
– Нуууу… а зачем?
– Нашу установку управления дворниками, в Ситроене, продают как опцию. Тебе не обидно?
– Мне плевать.
– Русские… вам на все плевать. Это – очень приличные деньги, что у тебя украли.
– Перестань, Марк. В следующем году обкрадут уже Ситроен. Я буду злобно хахатать.
– В общем, пока суть да дело, будем считать, и всем говорить, что строим трактор.
– Мне кажется, на нем можно пахать и боронить. В остальном, не вижу причин для таинственности. И немцы, и американцы, и чехи что-то похожее делают.
– Кольцов! Ты сам себя слушаешь? Ты помнишь, что тогда сказал?
– Что я тогда сказал?
– Максимально дешево и технологично. Одноразовый. Знаешь, сколько вот это стоит?
– А оно ездит?
– Еще как! Но давай, на следующей неделе, в Ле Манн съездим. А стоит это – полторы тысячи франков. Абсолютно рабочий прототип. Только крылья навесить, и оптику. На круг будет две-две с половиной тысячи франков!
Меньше ста долларов. А в серии и вовсе долларов семьдесят. Занятно.
– Ну и занимайся.
– Тут вот какое дело, Айвен. Звонила Наташа. Просила посмотреть ваше отопление.
– С ним все отлично!
– Айвен, я вчера слышал этот взрыв. В Нейи, Айвен!
– Вот надеру я ей задницу!
– Я завтра с утра заеду.
– Это унизительно! Я эксперт по горелкам-форсункам.
– Никто и не спорит. У неумехи так не бабахнет.
– Давайте, топчите меня. Глумитесь. Припомню я тебе, Марк, все припомню.
– Кальвадоса?
– А у тебя-то что случилось, что ты на кальвадос перешел?
– Наташа потребовала, чтобы я завтра поехал на примерку фрака. Потом перезвонила Лотта и повторила все слово в слово.
– Наливай!
Заметка в газете Пари Суар.
«В светской жизни Парижа окончание лета, как правило, знаменуется яркими событиями. И в этот раз начало осени не разочаровало публику.
Вчера, в кафе Де ля Пэ, при большом стечении приглашенных, было объявлено о помолвке вдовствующей графини Сакс и мсье Ламанова.
Париж не одно столетие является законодателем. Мод, общественных отношений, политических веяний. Помолвка графини Сакс и русского эмигранта Ламанова открывает новую страницу в истории европейской аристократии. Еще десять лет назад подобный союз рассматривался бы не просто мезольянсом, а был просто неприличен. Но сейчас главное – это соединение двух любящих сердец, а не давно отжившие свое условности.