Как ни странно, спасаясь от безделья, я оказался плотно загружен. Придумав себе историю про пенициллин, я надеялся, что ученые уж разберутся как-нибудь. А они стали устраивать совещания с моим участием по поводу каждого своего чиха. Пока я, наконец, не понял, что они считают меня опасным бандитом, который может, если чо, и по репе настучать. Пришлось приложить почти титанические усилия чтобы убедить ученых, что можно просто работать, никто им ничего не сделает. Заодно распорядился, эдак между делом, стабилизировать препарат способом, известным из будущего. Это ускорит исследования на год-два. Через неделю мсье Герен лично позвонил и странным голосом сообщил, что таки я был прав. Но как!?
– Не забивайте голову ерундой, мсье Герен! Сейчас самый важный этап. Наберите под мостами клошаров, и попробуйте лечить уколами препарата. Вам понравится. А уж против гонореи мы с вами придумали просто смертельное оружие! Обратитесь в полицию, они вам этой публики привезут – сколько попросите.
– Вы явно что-то скрываете, от меня, Кольцов. Опыты на кроликах ошеломляют! Я поверить не могу, что ко мне пришел какой-то плохо воспитанный, нагловатый молодой человек, и рассказал как быстро и безошибочно получить выдающийся результат!
– Вы не тем озабочены, мсье Герен! Предлагаю оставить ненужные вопросы, и продолжить сотрудничество в том же формате. Вы мне говорите – нужно набрать клошаров для экспериментов. Я отвечаю – сколько стоит? И достаю чековую книжку.
– Друг мой, вы позволите мне так вас называть? Передо мной вам не стоит изображать тупицу. У вас и поначалу не очень получалось, а теперь я и вовсе думаю, что вы заслуживаете степень по фармацевтике.
– Только не это! Такие приятные люди как вы, мсье Герен, в научном обществе редкость. А с остальными мне общаться не очень хочется.
Послезнание – такое послезнание. Так приятно жить, точно зная как получить нужный результат. С моей подачи мэтр Планель посадил в лаборатории своего клерка. Он следит, по сути, за секретностью, и соблюдением моих прав. Тщательно штампует каждую бумажку, ведя им строгий учет.
Собственно благодаря этому клерку, нотариус наконец понял, что я делаю. И что ожидается в итоге. К моему удивлению, ничуть не расстроился, что не участник концессии. Я юрист, Айвен, и в этом хорош. А это все – непонятная мне область. Нет, и ладно.
Все свободное от пенициллина время, мы с Марком изобретали джип. Я бы плюнул, и тупо озадачил какое-нибудь конструкторское бюро. Но Марк увлекся, и я следом тоже. Мы решили методом научного тыка попробовать поучить приемлемый автомобиль, а потом его уже оформить. Естественно, сразу столкнулись с трудностями.