Между прочим, Василий не вернулся в свою роту, а был оставлен в школе младших командиров. Не забыты были и остальные бойцы, получившие после краткосрочных курсов по треугольнику. И вот после окончания учёбы мы все (кто бы сомневался!) оказались в отдельной учебной роте, но уже на инструкторских должностях.
– Товарищ командир роты, командир взвода Мельников Алексей Сергеевич. Представляюсь…
Ермолов, глядя на своего «крестника», не мог не радоваться. Не пошёл его труд прахом. Мало того, Мельников и своего друга наставил на путь истинный. Хотя недовольство некоторых товарищей стоило принять во внимание. Попавшие в армию различными путями, они старались подняться как можно выше, не брезгуя никакими средствами.
– Товарищ командир роты, командир взвода Хватов Пётр Семёнович. Представляюсь…
Так, это второй, хм, вот его не стоит пока «посвящать». От политотдельцев узнает и с другом поделится. Вспомнив так некстати ушедшего на повышение Сомова, Ермолов мысленно чертыхнулся. Новый комиссар был… в общем, правильным, неплохо разбираясь в людях, он старался поддерживать с новичком только служебные отношения. Что-то его настораживало в этом командире.
– Вот и сказке конец, – проворчал Архипыч, внимательно оглядев нас с Хватовым с ног до головы.
А посмотреть было на что! Недаром я сразу предупредил друга: никаких фуражек на первое жалованье![16] Тот было начал возражать, но мне вспомнился Ермолов, наставлявший меня, и быстро задавил «бунт». Мы отправились к портному. Соломон Моисеевич, несмотря на вечные жалобы и вздохи об отсутствии хороших материалов, пошил (на ум мне пришло старорежимное «построил») отличную выходную форму.
– Товарищ помкомвзвода. – Пётр явно не знал, что сказать.
– Ну что, милок, кубарь получил, а как командовать стариками, не знаешь? – В голосе Пузырёва не было ни малейшего намёка на иронию. – Это хорошо, значит, понимаете службу, а то, бывает, приходят всякие… – чуть скривился Архипыч, словно надкусил что-то кислое, и стал нам объяснять, как себя вести с такими ветеранами, как он. – Смотрите, слушайте, на ус мотайте. Но! – поводил он перед нами рукой с поднятым указательным пальцем. – На шею себе садиться не давать ни в коем разе. А непонятливых вразумлять, несмотря на былые заслуги. Вот что я вам хотел сказать, сынки. И да, – напоследок лукаво улыбнулся он, – с формой вы правильно поступили, а то некоторые ухари нацелились было на дармовщинку.
Такой был первый день нашей службы красными командирами. Только мне и в голову не могло прийти, что вскоре я окажусь в центре интриги политотдела. История эта осталась покрытой мраком неизвестности для подавляющего большинства бойцов и командиров (это особенно важно) нашей части.