– Да нет же!
Тихон даже голос повысил. Но сформулировать ответ не успел.
«Я услышал тебя, светлая богиня Анна, – прозвучали слова старейшины. – Твоя воля – закон. Будет исполнено… Хвала милосердным богам! Я ваш раб навеки…»
– Эй, о чем это вы? Старейшина! В отличие от тебя, я мыслей богини не слышу! Что она приказала?
Секундная заминка. Потом возникла картинка. Старейшина сечет парнишку розгами.
– А, ну это правильно… За одного битого двух небитых дают. Только пусть сперва объяснит: зачем ему наша одежда понадобилась?
Кнорс так долго молчал, что Тихон уже хотел повторить вопрос, когда старейшина наконец-то выдал иллюстрацию.
На высоком холме горит костер. Рядом – два чучела, сделанные из их комбинезонов. С самого подножья холма змейкой к костру тянется вереница аборигенов. Одни что-то бросают в огонь, другие – складывают свои подношения к ногам чучел. А указывает, что куда нести, тот самый паренек, которого Кнорс то казнил, то отдавал кракозябру, то нещадно порол.
– Ух ты! – восхитился фон Виден. – Так, значит, мы присутствуем при рождении жреца и новой веры! Ладно… Раз уж Анна велела высечь, то выполняй. Но не переусердствуй. Чтобы через день уже мог сидеть. Понятно? Этот хлопчик вашему народу еще пригодится.
«Да, светлый бог Тихон».
– И мой тебе совет, старейшина Кнорс. Приглядись к парню повнимательнее. Почему-то мне кажется, что именно он возглавит племя Шелестящей Листвы, когда придет черед.
* * *
Вечер торжеств и ночь после них прошли без происшествий. То ли наказание чересчур предприимчивого будущего жреца слегка остудило пыл молодежи, то ли они умело прятались от глаз «богов», но вся церемония с благодарственными песнопениями и тризной по усопшему происходила чинно и даже несколько скучновато. Особенно после тех намеков, что сделал старейшина, вспоминая молодость.
Сам Кнорс тоже выглядел усталым и, похоже, с удовольствием ушел бы пораньше спать. Ну, оно и неудивительно. Если Тихон, будучи во много раз моложе, и то чувствовал себя выжатым, м-м-м… апельсином… после того, как закончилось воздействие «эликсира молодости», – чего хотеть от старика? Но тем не менее и сам Кнорс, и две его младшие жены буквально сияли от удовольствия, не забывая благодарить светлую богиню за ее щедрый дар.
Время от времени к ним присоединялись еще какие-то женщины, тоже желающие высказать восхищение столь невероятной милостью, оказанной старейшине племени. При этом как бы невзначай стараясь разузнать, что нужно сделать, чтобы и для своих мужей заслужить такую награду.
Аня сперва пыталась что-то отвечать… в сурдопереводе старейшины, но потом старику надоело это, и Кнорс так шуганул любопытных, что до самого окончания праздника уже больше никто с расспросами не лез.