– Лешка! Ты что?
– Василек, сегодня я твой принц.
– А?
– И буду носить тебя на руках, ну и конечно выполнять все прихоти.
– Лешка, я не в том…
– Настроении? Это мы исправим.
– Оксана Владимировна…
– Земля ей пухом, но ты, Василек, не должна на этом зацикливаться. Не принимай все так близко к сердцу. Этим ты ей уже не поможешь.
Она тяжело вздохнула и прижалась к его груди:
– Может, ты и прав. Но почему жизнь так не справедлива?
– Риторический вопрос. Не забивай этим голову, и несправедлива не жизнь, а этот чертов псих, но его поймали, волноваться больше не о чем. Теперь он никому не причинит вреда.
– Лешка…
– Все, хватит. Если хочешь – помянем ее, но на этом все. И вообще тебе вредно нервничать. Это может негативно сказаться на малышке.
Кивок. Малышка… Они обоюдно решили называть растущий организм девочкой: оба чувствовали – не ошибаются. Она улыбнулась.
На кухне Алексей поставил чайник, а Василиса вытащила из холодильника тарелку с блинами. Оставалась всего пара – как раз, чтобы провести поминки.
– Еще нужен морс, – заметила она, рассматривая бутылки с молоком и ряженкой.
– Не думаю, что это так уж принципиально, но, Василек, если ты хочешь – я сбегаю в магазин.
– Хочу. Только… Я не знаю, какой именно она любила.
– Не грусти, – поцеловал в щеку, – тогда возьму несколько. А принцесса или малышка чего-нибудь особенного желают?
Василиса погладила животик, склонила голову на бок, словно прислушиваясь, и затем уверенно заявила:
– Кетчуп. И принцесса, и малышка желают кетчуп. А еще клубничный йогурт.
Поминки плавно перетекли в сытный ужин. Василиса старалась не грустить и с улыбкой вспоминала короткие беседы с Оксаной Владимировной. Затем супруги прогулялись перед сном и обсудили планы на следующий день: решили сходить в кино, тем более, что в прокат вышел фильм с любимой актрисой Василисы – Дженнифер Энистон, но сначала договорились пообедать в каком-нибудь кафе. Алексей настаивал на необходимости отдыха от плиты, а Василиса не стала спорить. Пускай, готовить она и любила, но посидеть в уютном месте где-нибудь в центральной части города, любуясь из окна видами заснеженного города и наслаждаясь блюдами от шеф-повара было не менее приятно.
Жизнь налаживалась, возвращаясь к привычному ритму, и Василиса уже ничуть не сомневалась, что сегодняшнее известие станет последним в списке жутких новостей, а впереди ждут счастливые месяцы беременности, не омраченные историями о психе, убивающем в парке Красносельского района.
Она ошибалась.
Пятница. Впереди выходные, но Александре было далеко до отдыха. Она стояла возле кабинета руководителя следственного отдела – Рукавицы Владимира Андреевича, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. С Рукавицей они были знакомы лично, и тот ей нравился. Как человек, он был тверд, решителен и не стеснялся проявления эмоций – для Селиверстовой это было одним из показателей сильного характера, а такие близкие по духу люди не могли не привлекать. Как специалист, отличался высоким профессионализмом, собранностью и умением видеть больше, чем другие. Он обладал интуицией. И Александра, как никто другой понимала, насколько эта черта важна в работе, ведь когда улики находятся именно там, где надо, а свидетели отвечают словно по сценарию, остается лишь одно – доверять интуиции, чутью. Такой подход не раз спасал в особо запутанных преступлениях, и она не сомневалась, что подобное помогало и Рукавице. Собственно, интуиция и привела в начале рабочего дня Селиверстову сюда, но привела-то привела, а как аргументировать свой приход не пояснила. Сказать, будто Александра чувствует – поймали не того, она не могла, но иного объяснения не находила. И сейчас, в сотый раз, перечитывая табличку с именем, уповала на одно: интуиция Рукавицы подскажет ему верное решение. С такими радужными, но отнюдь не уверенными мыслями, она наконец и постучалась в дверь.