Не могла я так жестоко ошибиться с Рукавицей. Не могла. Он такой же интуит, как и я. Так почему же не обратил внимание на те факты, которые мне не дают покоя с того самого момента, как взяли Шифровальщика? Машина, от которой Петров не избавился, синие волосы. Синие! Уму-непостижимо – это ведь настолько яркая улика! Почему он их не маскировал, не убирал, к примеру, в хвост, хотя бы так? Ведь всего лишь один упавший волос мог сразу привести к нему. Сразу! И это его жертвоприношение животных, а ведь в блоге об этом ни слова. Неужели он не хотел похвалиться своими достижениями? Если нет, зачем тогда сообщал об убийствах женщин? И почему описывал себя со стороны так, словно… Словно делал это кто-то другой. А этот черный волос, найденный рядом с жертвой. Она – блондинка, у Петрова волосы изначально светло-русые, сейчас синие. Так почему же никто не провел экспертизу находки? И почему журналисты так резко замолчали? Да, я попросила содействия, но все же это слишком странно. Сначала сплошные преграды, трупы и неуловимый маньяк, а затем, как по мановению волшебной палочки находятся сразу все улики, и сам убийца буквально на ладони, как будто…
– Как-будто все подстроено… – закончила она тихо мысль вслух и почувствовала забурлившую кровь в венах.
Вот именно! А несчастный Петров стал жертвой собственной болезни и злого пытливого ума! Почему же Рукавица не допускает подобной мысли? Или…
Она еще раз прокрутила их диалог и тут ее осенило:
Ну конечно!Он не сказал, что Петров виновен! Ни разу не назвал его преступником. Ни разу, но! Согласился с заболеванием и повторил это дважды. Значит ли это, что и он сомневается? И если да, то так же, как и мы с Бризом понимает, что в отделе есть помощники Шифровальщика? И… подозревает прослушку? Пытается ли он вычислить тех, кто замешан?
Ей очень хотелось в это верить, а еще верить в то, что Рукавица не так прост, каким хочет казаться.
Уже дома, сидя в носках уютного медового цвета, Александра делала записи, сопровождая мыслительный процесс поеданием сырного бутерброда. Есть хотелось жутко, но желания вставать к плите не было никакого, а Соколов сегодня завтрак не готовил. Да что там! Он вообще не пришел ночевать. Накануне, она как обычно, предложила разобраться в его новом деле вместе, но в итоге все привело к очередному раздраю. Разговора не вышло. Обсуждения тоже. Он повесил трубку и до сих пор не звонил.
– Больно надо, – подумала Александра вслух, выбирая из набора несколько маркеров и, записывая следующее:
Что известно о Петрове.
Правее: